Брайан Стеблфорд - Врата рая

- Яд! - воскликнул я. - Какая разновидность яда?

- Одно исследование, - сказал он. - Я знаю, но нужно доказательство. Легко. Несколько минут. Ждите.

Я медленно опустил микрофон.

- Держите связь, - сказал дежурный офицер. - Я проинформирую капитана Джухача.

Везенков, тем не менее не стал ждать. Он ушел.

- Зено? - спросил я.

Ответа не было.

Я все еще ждал, пока не подошел Джухач. - Что за отравление? - хотел знать он.

- Я не знаю, - ответил ему я. Затем он стал вызывать Зено и Везенкова. Никто не откликался на его просьбы. Прошло только несколько минут, как Везенков приступил к работе.

Пропеллер натолкнулся на своеобразную лиану, и лодка начала крениться. Едва я вытянул ее из воды, как пошел дождь. К тому времени, когда я очистил пропеллер, Везенков все еще не отзывался. Прошел, по крайней мере, час, пока он ответил.

- Нужно использовать лабораторию, - сказал он. - Извините. Всего лишь две пары рук. Во всяком случае, это - правда. Яд в воде. Пили ее с кофе.

- Вы имеете в виду, что их водный запас стал непригодным? - пришло от Джухача.

- Да, - ответил Везенков. - Отравление нервно-паралитическим ядом. Подобным некоторым видам яда земных змей. Или земное химическое оружие. Несомненно.

- Как это произошло? - захотел знать капитан.

- Легко, - сказал Везенков. - Просто кровожадный убийца.

На мгновение нависло абсолютное молчание.

- Повторите снова, - попросил я.

- Есть убийца, - сказал он. - Нет никакого сомнения. Одна деталь. Девятнадцать мертвецов.

- Поэтому?

- Должно быть двадцать. Один ушел. Бесследно.

- Вы говорите, - медленно сказал капитан, - что один из членов команды убил девятнадцать других и, затем, оставил купол?

- Это гипотетически, - сказал русский. Была очаровательная законченность в том, как он это сказал.

- Это бессмысленно, - сказал Джухач.

- Яд в воде - факт, - сказал Везенков. - Запасы опечатаны и очищаются.

- Это невозможно, - настаивал Джухач.

- Совершенно очевидно, - доложил русский.

- Но почему?

- Это ваша проблема, - оправдываясь ответил Везенков. - Не моя. Я свое дело сделал.

Это не могло убедить Джухача поверить сказанному Везенковым. В этом случае мы ему уже были не нужны, если ужасно коварная чужеродная чума отсутствовала. Любой из его людей мог достаточно легко решить проблему.

Судьба испытывала его не менее жестоко, чем нас.

Но Джухач теперь был на пути принятия другой точки зрения.

- В таком случае, - сказал он, - мир безопасен. Завтра я смогу послать вниз другой экипаж.

- Не следует так говорить, - лаконично сказал Везенков. - Люди не умерли от болезни. Убийца мог быть больным, как еще объяснить убийство?

Я взглянул на Ангелину. Если его линия правильна, то это могло стать нашей проблемой.

- В таком случае, - сказал капитан, - вам лучше найти его, не так ли?

- Не его, - возразил Везенков. - Ее. Это игла в стоге сена. Проблема в_а_ш_а_, а не моя.

Раздосадованный Джухач отключился. Я откинулся назад и поместил микрофон на место, не говоря в него ни слова.

- Безумие, - спокойно обратился я к Ангелине.

- В качестве вероятного исхода мне это в голову не приходило, призналась она.

- Неужели больше нет никого, кто явился бы причиной отравления запаса воды?

- Кто знает? - сказала она. - Выше нос. Похоже, что так. Хотя может быть что-то таинственное. И нам, возможно, удастся это разгадать, когда мы доберемся на место.

- Уверен, - согласился я. - Если только нас не убьют по пути во сне.

14

Постоянно останавливаясь, трогаясь и возвращаясь, мы не смогли достигнуть края болот до прихода ночи, как я надеялся. Мы решили воздержаться от любых дальнейших экспедиций - облака, во всяком случае, нависали крупной массой над нами всю ночь, и дождь так и не останавливался. Все время кто-то из нас находился на страже; я спал первым, затем принял у Ангелины ружье и фонарь. Ночь прошла без инцидентов.

Мы знали, что будем продвигаться до тех пор, пока позволит дорога. Наконец, деревья стали расти гроздьями, в виде достаточно частых островков, затрудняя путь плотной растительностью. Мы вынуждены покинуть лодку, хотя до того, что я назвал бы твердой землей, было еще далеко. За те несколько часов, которые мы хлюпали, перебираясь через пруды и тростниковые клумбы, вымотавшись, мы преодолели небольшой путь, едва покрывая два километра в час. Даже выбравшись из трясины, не получили облегчения. Все изменения заключались в более густой и высокой растительности. Так что вместо перехода вброд по воде, пришлось пробиваться сквозь спрессованную траву и колючие лианы. Только вера в то, что мы были в районе, где небесный свод формировался за счет густого переплетения деревьев, защищавших от солнечного света и не дававших траве развиться, поддерживала нас. Но такие области были удивительно небольшими и лежали далеко друг от друга. Временами наша средняя скорость возрастала, но по всему было видно, что шестьдесят километров суши не будут слишком приятной прогулкой, как это могло бы показаться. Мы были уже две ночи в топях и две ночи в лесу. Мои язвительные комментарии по поводу наших костюмов уже готовы были сорваться у меня с языка, когда мы, наконец, стали разбивать палатку.