Джек Вэнс - Звездный король. (Сборник)

Существовала практическая трудность. Эти люди не могли платить тысячи долларов за дома классов АА, АБ, ББ, даже если бы и Пенче мог бы их продавать неограниченно. Ему были необходимы трех-четырех-пятистручковые стандартные дома, которые исзмийцы отказывались поставлять.

Проблема имела классическое решение: набег на Исзм за деревом-самкой. Должным образом оплодотворенная женская особь могла дать миллион семян в год. Почти половина из них будут женскими. Через несколько лет Пенче сможет получать десять, сто, тысячу, пять тысяч миллионов семян домов.

Для большинства людей разница между десятью миллионами и ста миллионами в год кажется незначительной. Пенче, однако, оперировал в мыслях миллионами. Деньги — это не просто средство покупать, но и энергия, орудие власти, основа для убеждения и эффективности. На себя он тратил мало денег, личная жизнь его была достаточно скромна. Он жил в своем демонстраторе класса АА на Сигнальном Холме, тогда как мог бы обладать небесным островом на околоземной орбите. Он мог бы разнообразить свой стол самыми редкими мясом и дичью, изысканными консервами, коллекционными винами, необычными напитками и фруктами с других планет. Он мог бы заполнить гарем гуриями, о которых и султан не мечтал. Но Пенче питался бифштексами и пил кофе и пиво. Он оставался бакалавром, позволял себе попадаться на глаза общественности, лишь когда пресса затрагивала его бизнес. Как многие одаренные люди бывают лишены слуха, так и Пенче был почти лишен склонности к радостям цивилизации.

Он сознавал собственный недостаток и порой испытывал меланхолию. В такие минуты он сидел, сгорбившись, похожий на дикого кабана, и раскаленная топка просвечивала сквозь закопченные стекла его глаз. Но чаще всего на его лице царило кислое и сардоническое выражение. Прочих людей можно было смягчить, отвлечь, удержать под контролем с помощью добрых слов, красивых вещей, удовольствий. Пенче знал эти способы и пользовался знанием, как плотник пользуется молотком, не задумываясь о внутренней сути инструмента. Он наблюдал и действовал без иллюзий и предрассудков; именно в этом, быть может, и таилась огромная сила Пенче, то внутреннее зрение, которое позволяло ему видеть мир и себя самого в свете грубой объективности.

У себя в студии он ожидал, когда прибудет «скорая помощь» и санитары вынесут носилки. Он вышел на балкон и заговорил тяжелым хриплым голосом:

— Он в сознании?

— Приходит в себя, сэр!

— Несите его сюда.

Эйли Фарр пробудился в стручке с пыльно-желтыми стенами и темным коричневым потолком с ребристым сводом. Он поднял голову, заполненную тьмой, и, обведя стручок глазами, увидел тяжелую угловатую мебель: кресла, диван, стол, заваленный бумагами, одну или две модели домов и древний испанский буфет.

Над ним склонился тонкий человек с крупной головой и серьезными глазами. На нем был белый форменный жакет, от которого пахло антисептиками. Доктор.

За спиной доктора стоял Пенче. Это был высокий мужчина, но не столь высокий, как представлялось Фарру. Он медленно подошел и посмотрел на него сверху вниз.

У Фарра в мозгу что-то щелкнуло. Горло наполнилось воздухом, голосовые связки завибрировали: рот, язык, зубы, небо выдавили слова. Фарр был изумлен, услыхав их.

— У меня — дерево.

Пенче кивнул.

— Где?

Фарр глупо посмотрел на него.

Пенче спросил:

— Как вам удалось вывезти дерево с Исзма?

— Я не знаю, — сказал Фарр.

Он приподнялся, опершись на локоть, потер подбородок, моргнул и пробормотал:

— Я не знаю, что говорю. У меня нет никакого дерева.

— Или у вас оно есть, или у вас его нет, — нахмурился Пенче.

— У меня нет никакого дерева. — Фарр попытался сесть. Доктор помог ему, поддержав за плечо. Фарр чувствовал слабость.

— Что я здесь делаю? Меня кто-то отравил. Девушка. Блондинка в таверне. — Он посмотрел на Пенче с нарастающим гневом. — Она работает на вас.

Пенче кивнул.

— Это верно.

Фарр потер лицо.

— Как вы меня разыскали?

— Вы обращались в «Император» по стерео. В холле мой человек постоянно ждал вызова.

— Так, — устало произнес Фарр. — В общем, все это ошибка. Как, зачем и почему, я не знаю. Кроме того, я пострадал. Мне это не нравится.