Джек Вэнс - Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

— Этот бессовестный негодяй украл одежду с моего тела и бороду с моего лица! Он — преступник, негодяй, бандит!..

— Тише! — громко произнес старейшина. — Вы выбрали нехорошие слова. Помните, что сейчас он был произведен в принцы Смолода.

— Но не полностью! — вскричал Бубач Анг. — Он получил один из моих глаз. Я требую себе второй!

— Неловкая ситуация, — пробормотал старейшина.

Он обратился к Кугелю.

— Хоть раньше ты и был негодяем и головорезом, но сейчас ты — принц, и человек ответственный. Каково твое мнение?

— Я предлагаю временно удалить отсюда этих негодяев. Потом...

Бубач Анг и безбородый крестьянин, издавая крики ярости, бросились вперед. Кугель, отпрыгнув в сторону, не смог удержать закрытым своего правого глаза. Веко его распахнулось, и мозг воспринял картину настолько удивительную и прекрасную, что дыхание прервалось в его груди, а сердце замерло от восторга. Но левый глаз продолжал показывать реальную картину Смолода. Диссонанс был настолько велик, что он не выдержал, покачнулся и свалился на землю, ударившись об угол избушки. Бубач Анг бросился к нему, высоко занеся мотыгу над головой, но теперь между ними встал старейшина.

— Ты что, совсем сошел с ума? Этот человек — принц Смолода!

— Это человек, которого я убью, потому что у него мой правый глаз! Неужели я трудился в течение тридцати одного года ради какого-то пройдохи?!

— Успокойся, Бубач Анг. Если это действительно твое имя, то пойми, что это дело не окончательно ясно для нас. Возможно, и была допущена ошибка — несомненно, ошибка достойная, потому что этот человек сейчас — принц Смолода, который всегда олицетворяет собой честность и справедливость.

— Он не был им, когда получал касп, — возразил Бубач Анг, — а именно тогда и было совершено жульничество.

— Я не собираюсь утомлять себя казуистическими спорами, ответил старейшина. — В любом случае твое имя находится первым в списке, и в следующий раз, когда произойдет несчастный случай...

— Лет через десять-двенадцать? — вскричал Бубач Анг. — Должен ли я опять работать и получить свою награду, когда погаснет солнце? Нет, нет, этого не должно быть!

Тогда заговорил безбородый крестьянин:

— Возьми другой касп, — предложил он. — Таким образом, ты приобретешь по крайней мере половину того, что принадлежит тебе по праву, и помешаешь этому жулику лишить тебя всего сразу.

Бубач Анг согласно кивнул головой.

— Я согласен начать с одним волшебным каспом, потом я убью этого бандита и заберу второй — вот и все решится.

— Ну-ну, — высокомерно произнес старейшина. — Вряд ли такой тон является подходящим, когда говоришь о принце Смолода!

— Ха! — фыркнул Бубач Анг. — Вспомни, кто вас одевает, кормит и поит. Мы, жители Гродза, не собираемся работать впустую!

— Хорошо, — сказал старейшина. — Я отвергаю твое оскорбительное заявление, твой тон и твои манеры, но я не могу не признать, что в какой-то степени логика на твоей стороне. Вот левый касп Радкута Бомина. Я произнесу заклинание, смажу тебе веко и прилажу его на место, если ты потрудишься подойти поближе, открыть левый глаз, нет, вот так...

Как и Кугель, Бубач Анг посмотрел сразу двумя глазами и попятился, как бы оглушенный. Но быстро приложив руку к левому глазу, он оправился и стал приближаться к Кугелю.

— Сейчас ты должен понять всю бесплодность своей хитрости. Отдай мне касп и иди своей дорогой, потому что теперь тебе никогда уже не удастся завладеть обоими.

— Для меня это не имеет значения, — сказал Кугель. — Спасибо моему другу Фриксу за то, что мне вполне достаточно и одного.

Бубач Анг заскрежетал зубами.

— Ты что, считаешь, что сможешь обмануть меня еще раз? Жизнь твоя приближается к концу, и не один я прослежу за этим, а весь Гродз!

— Но не в Смолоде, — предупредил его старейшина. — Среди принцев не должно быть распрей. Я провозглашаю дружбу! Вы, разделившие каспы Радкута Бомина, должны также вместе пользоваться его дворцом, его одеждами, драгоценностями и прислугой, живя неопределенной надеждой на то, что умрет один из вас, и тогда выживший сможет обладать всем. Таково мое решение: больше говорить не о чем.

— Смерть этого подлеца очень определенна, безо всякой надежды, — пробормотал Бубач Анг. — То мгновение, когда его нога покинет пределы Смолода, будет для него последним! Жители Гродза будут наблюдать за ним хоть сотню лет, если это окажется необходимым!

Фрикс заерзал, услышав подобные новости, и Кугель поморщился от боли. Успокаивающим тоном он обратился к Бубачу Ангу.