— Мы можем повернуть прямо на юг, — сказал капитан. — Тогда до границы будет километров пятьдесят. Завтра выйдем.
— Нет, вызывай вертолет, командир. Вызывай, я зря не скажу. — Сержант быстро повернулся к плотным, низкорослым елям. — Ну вот опять! А, черт!..
И вдруг дал длинную, захлебывающуюся очередь.
С елей полетели верхушки, тоненькое деревце, простонав, наклонилось вперед.
И тут же с высоких лиственниц, с широких вековых лап на них обрушилась горячая, меховая, визжащая лавина.
Жилистые пальцы схватили капитана за горло, вцепились в подбородок, с невероятной силой потащили его вверх, запрокидывая голову. Карабкались сразу трое, вонзая когти до мяса. Автомат сержанта плюнул короткой очередью и замолк. Краем глаза капитан увидел, что коричневые юркие тела накрыли его, копошащийся клубок покатился по поляне, на секунду показалось лицо…
— Стреляй, командир, стреляй! — …и опять исчезло, захлестнутое обросшими шерстью лапами.
Капитан рвал пальцы с горла — сорвал — тут же вцепились еще. На нем висело пять или шесть сурков. Только бы не упасть. Упадешь — конец. Почему никто не стреляет? Ловушка! Как глупо попались. Где автомат? Почему никто не стреляет? Так же, наверное, попалась группа Колица. И никто не узнает, что с нами случилось. Почему никто не стреляет?
Темное лицо — неправдоподобно человеческое, карикатурное — с желтыми, бездонными от злобы глазами, покрытое фиолетовым мехом, возникло перед ним. Алый рот был разинут в визге.
Капитан все-таки упал — дернули за ноги, задохнулся в горячем, остро пахнущем мехе, его тянули за волосы вверх, он застонал от боли — чудом, невозможным движением вывернул автомат, вслепую дал одну очередь, вторую — вереща, посыпались сурки, он вскочил на ноги, вертясь как юла, короткими очередями лупил в отскакивающие, дергающиеся тела.
И все кончилось. Сурки исчезли. Трое валялись рядом, шерсть была мокрая от крови, еще один — навзничь — скреб землю когтями, изо рта его шла пена.
Место было незнакомое. Он не мог сообразить, откуда скатился — кажется, оттуда: кусты примяты. И почему так тихо? Не должно быть так тихо. Даже визга не слышно.
Капитан вставил новый магазин. Запасная обойма была в кармане — не так уж плохо. Ветви сбоку чуть заметно дрогнули, он бросился на землю, локоть пронзило током.
— Не стреляй, командир!
Он едва удержал палец. Из узорчатого орешника, пригибаясь, вылез сержант.
— Жив, командир?
— Да, — сказал капитан, поднимаясь, массируя локоть. — У тебя кровь на лице. Где остальные?
Сержант утерся, посмотрел на ладонь.
— Сволочи! Ничего не знаю, командир. Пять сволочей застрелил, так и лежат на поляне. Больше никого. — Он оторвал висящий на нитке рукав, бросил. — Надо вызывать вертолет.
— Ты же таежник, следопыт, — сказал капитан.
— К черту! — сержант длинно выругался. — Там не следы — каша. Вызывай десант. Все равно вдвоем ни хрена не сделаем. — Сел, зубами разорвал индивидуальный пакет. — Давай перевяжу, командир.
Капитан только сейчас заметил, что у него из рукава на траву капает темная кровь…
Стажеру повезло. Во время нападения он оказался в стороне и видел, как визжащая орда накрыла доктора, потащила — только руки мелькнули в воздухе, видел, как вырвался сержант — уложил одного, другого, и через секунду снова был погребен под сурками, видел, как покатился командир, сдирая дерн сапогами.
Он словно оцепенел, даже не подумал, что надо стрелять. Сурков были десятки. С деревьев соскакивали новые — ощерившись, кидались в схватку.
А потом сразу трое повернулись к нему, стали заходить кольцом — медленно. На фиолетовых мордах горели янтарные жадные глаза. Стажер закричал, бросил в них чем-то — захлестали ветки. Он бежал, вряд ли сознавая, что делает — зацепился за корягу, растянулся во весь рост, мешок перелетел через голову, на четвереньках пополз, запутался в приземистом ельнике, всхлипывая, выдирался из колючих игл.
Остановился он, когда подкосились ноги. Сел на валун. Сердце выскакивало, в груди не было ни капли воздуха.
Он находился в глубоком овраге. Склоны были без травы — земляные. По дну тек черный ручей. Стажер припал к нему, пил, пока не заломило зубы.
Было невыносимо душно. Кажется, вырвался. Он вдруг вскочил — автомат! Где автомат? Автомата не было. Вещмешок также исчез. Стажер бессильно опустился на холодный камень. Он готов был заплакать. Дурак! Тупица! Потерял автомат. Что он теперь без оружия?
Читать дальше