Александр Студитский - Ущелье Батырлар-Джол

Голова медленно надвигалась на Павла, словно гипнотизируя его неподвижными бессмысленными глазами. Павел поднял руку, защищая лицо. И в этот же миг неуловимо быстрым движением голова прянула вперед, и Павел почувствовал на куртке у плеча удар сомкнувшихся челюстей чудовища.

- Стреляй! - крикнул он отчаянным голосом.

В возбуждении он не услышал звука выстрела. Но челюсти разжались, Павел вскочил на ноги, и второй выстрел Петренко был воспринят его сознанием.

Животное медленно пятилось по крутому обрыву, осыпаемое пулями из пистолета Петренко. Стоя во весь рост, Павел, все еще не приходя в себя от пережитого возбуждения, смотрел на вытянутое тело чудовища сползающее по камням в воду, короткие кривые лапы с длинными пальцами, хвост, трепещущий тонкой перепонкой... И только когда тело на половину погрузилось в воду, Павел очнулся от оцепенения. Он поднял свой пистолет, прицелился... Петренко положил ему руку на плечо.

- Довольно! - сказал он спокойным голосом. - Не надо зря расходовать патроны. Чудовище уже больше не полезет на наш островок. А, кстати, что это такое?

Павел нервно передернул плечами, смотря, как круги по воде расходились от места где скрылось животное.

- А Черт его знает! Я же ботаник. По-моему - тритон, увеличенный до размеров крокодила. Но с уверенностью определить не берусь.

-Оно не повредило тебе руку? Павел потер плечо, вспомнив о хватке чудовища.

-Да, кажется, ничего. Укуса я не почувствовал, только сжатие. Очевидно, оно схватило меня за рукав.

- Да... - в раздумье сказал Петренко, опускаясь на землю. - Боюсь, что мы познакомились еще не со всем населением этого зверинца.

Лицо его помрачнело.

- А время идет... Ты знаешь, Павел, о чем я думаю?

Павел посмотрел на него вопросительно.

- Как бы нам не опоздать, - сказал Петренко с досадой. - В самом деле, оставаться здесь еще несколько дней - значит рисковать всей целью нашей экспедиции. Необходимо как-то выбираться. А как - в голову ничего не приходит.

- Вброд, - решительно сказал Павел.

Петренко отмахнулся:

- А, брось. Ты пойми сам, речь идет об опасности для нас с тобой. Полагаю, что мы сумеем держать себя достойно при всех обстоятельствах. Но, рискуя своей жизнью, мы тем самым ставим под угрозу наше дело.

- А, по-моему, особого риска нет, - настойчиво ответил Павел.

Петренко засмеялся:

- Ты чудак... или просто притворяешься, что не понимаешь. Однажды, по собственной неосмотрительности, мы сделали этот переход. И вот один из нас уже не может ходить. Ну, допустим, мы решаемся идти. Вдвоем быстро нельзя, так как я едва ковыляю, следовательно, шансы подвергнуться нападению во много раз увеличиваются... А ты один...

- А одного тебя я здесь не оставлю, ни за что, - быстро возразил Павел.

- Так вот, значит, совершенно ясно, что этот способ отпадает. Необходимо придумать что-то другое. А ничего не приходит в голову.

4.

ОПЯТЬ, как восемь месяцев назад, шел Борис Карцев вслед за Женей Самай, прислушиваясь к ровному стуку ее горных ботинок и посматривая на ее мягкий профиль, когда она глядела по сторонам, выбирая направление. Вслед за ним гуськом по узкой тропинке шли их спутники: двое помощников Бориса - студенты-зоологи - и врач Попов, вызвавшийся сопровождать спасательный отряд.

С восточной стороны подъем на хребет был пологий, так что идти было нетрудно. Они вышли через два часа после того, как начальник экспедиции дал согласие отпустить четырех сотрудников, и рассчитывали к ночи добраться до перевала, чтобы с раннего утра начать спуск в долину чудес. Борис кратко предупредил своих товарищей о предстоящих трудностях и всех неожиданностях, с которыми им придется столкнуться. Зоологи умирали от любопытства, и всю дорогу Борис слышал за своей спиной их возбужденные голоса.

Первая тысяча метров подъема была совсем легкой. Здесь проходила пастушья тропа, протоптанная стадами в течение многих лет.

Затем потянулись альпийские луга, за которыми начались скалы - голые, едва прикрытые кое-где клочками бурой растительности. Дороги уже не было. Люди карабкались по скалам, выбрав направление на седловину между двумя снеговыми вершинами.

Борис не мог удержаться от вопросов, хотя и видел, что Жене совсем не до них. И как только ветер, почти беспрерывно свистевший в ушах, стихал, он пользовался случаем, чтобы отвлечь Женю от ее мыслей.

-Скажите, Женя, - спросил он, почти вплотную настигая ее, чтобы не говорить слишком громко, - эта экспедиция - снова идея Павла?