Сергей Стульник: Аз победиши или Между землёй и небом - война

На следующий день после окончательного распределения он пришел к Марине и предложил руку и сердце. Сказал, что если она захочет, то он поедет с ней куда угодно, бросит Институт и Тему, а если она не захочет, то можно будет сделать так, чтобы и она не ехала: "...отдохнешь год-другой, Мариш, забудешься, работать пока не обязательно, я сам Тему нашу потяну, а потом подключишься, а там, глядишь, в тебя поверят снова, и в Институт вернут... Будешь мне давать инструктаж, я опыты проведу, результаты принесу... а может, в лабу тайком будешь проходить... покамест..." Ответом ему был истерический хохот, перемежаемый вскриками "Тайком!!!", и Миша ушел, более ни звука не произнеся. Марина знала, что э_т_о_т_ серьезный, не бабник, не кобель, и все такое прочее. Будущее светило и двигатель современной науки, и пр. и пр., но перспектива быть "женой академика" ее не прельщала аж ничуть, она слишком долго верила в то, что сама рано или поздно будет "академиком".

А сердце ее превратилось в застывшую ледяную глыбку, внутри которой не оставалось места ни единому мужчине на свете этом. В Любовь Марина больше не верила и знала, что не осмелится поверить никогда. (Ее, некогда избравшую основополагающим жизненным принципом: "Никто меня на понт не возьмет!", обманом взяли именно "на понт"...). А заниматься в постели (или на ковре, на траве, в подъезде, в салоне автомобиля, один раз даже на крыше тридцатиэтажки угораздило - особой разницы нет...) гимнастическими упражнениями с одним либо не одним (какая разница...) мужским телом вместо тренажера - Марина более не намеревалась. Сколько можно... Все равно - без толку. А просто так - зачем?.. Просто так можно докатиться до такого... Как тогда, когда пришла в себя в логове тех мрачных уродов-бомжей, и обнаружила, что не мужской у нее внутри орган в эту минуту находится, а очень даже собачий... Развлекались, чтоб их...

Умная ты, говорила ей Светка еще на первом курсе. Умная как академик баба - это страшно, говорила Светка на втором. Для мужиков, уточняла на третьем. На четвертом - молчала. Пыталась предотвратить, даже сама под Стаса легла; но не вышло. Потом, когда Марина остервенело, напропалую, шлялась, уничтожая остатки былой репутации "красотки-недотроги", пытаясь отыскать среди мужских тел _ч_е_л_о_в_е_к_а_, Светка только матом ругалась. На последнем курсе сказала: "Ум для бабы - хужее СПИДа... Слава Богу, я дура. Зато жить мне - просто. И в капкан я - не влечу".

...Марина собралась и поехала. Не прощаясь ни с кем, просто исчезла утром. Светки в комнате не было, где-то с кем-то трахалась, несомненно, в одной из комнат общаги - сколько в здании комнат, никто толком не считал, но то, что в доброй половине сексом (нормальным и не) занимались постоянно, сомнению не подвергалось никем. А Вика крепко дрыхла после ночной, последней в их еще студенческой жизни, всеобщей пьянки. Дипломы обмыли и замыли, Большой Квас позади, а впереди - у каждого свой путь отныне, и разбегутся дорожки в разные стороны... Кто куда, а я на юг, подумала Марина, выходя из комнаты и закрывая дверь. Эту дверь больше пяти лет приходилось открывать и закрывать каждый день неоднократно. Сейчас - в последний раз...

В другие комнаты Марина тем более (если даже не разбудила Вику, вместе с которой не один пенис, как говорится, разделила...) не заглянула. Со Светкой перекинуться на прощание парой слов - неплохо, но не принципиально. Хотя, конечно, если бы в этот момент в комнате дрыхла Светка, Марина бы ее таки разбудила... Со Светкой не только пенисы в свое время делились...

Отпуск Марине проводить было негде. В детдом съездить абсолютно не влекло, а больше вроде и некуда. И она решилась отправляться прямиком в город назначения и по-возможности скорее приступить к работе. В работе видела единственное спасение - утонуть с головой, закопаться в бездонную ямищу серых будней, постараться не вспоминать прошлое, разогнать поганой метлой стаю черных птиц памяти; а о будущем не думать. Жить только сегодняшним. "НО ФЬЮЧЕР!!!". В будущем уже ничего светлого ожидать не приходилось. Так что оставалось одно - всеми силами постараться застыть на зыбкой грани прошедшего и грядущего, балансировать в сегодняшнем, не падая с кромки нынешнего ни в одну, ни в другую сторону...

Однако Марина весьма сомневалась, что прошлое оставит ее в покое. Черные птицы - они как тараканы, неистребимы. Как их ни травишь, они рано или поздно выползают, гады. И еще черные птицы памяти - как мафия. Бессмертны и крылья у них длиннее чем у птеродактилей...