Феликс Суркис - Перекресток

Миччи молча кивнул.

- Да и что нам, собственно, даст человек? Он роет и режет там, где бы мы просочились. Его окружают мертвые камни, металл, стекло. Даже дерево он сначала убивает, чтобы сжечь или в лучшем случае построить дом. Мне, старику, смешно искать с таким существом контакта.

При этих словах Зииц съежился, соскользнул с дерева, махнул рукой. Какой смысл тратить время, если все давно решено? Пока они тут спорят, серебряные паучки на Поляне довязывают нити антенн. Старые уже подвели к поверхности толстые рудные жилы и теперь стягивают в узел пойманное солнце. Через несколько минут тонкое излучение, никого больше в мире не замечая, ударит по организмам тави и превратит их в дневные существа. О чем же тут спорить и причитать? Все ясно...

- Я побегу, - сказал Зииц. - Мне поручено муравейник из-под экрана переселить. И вы не очень задерживайтесь...

Он скакнул на тропинку, догнал стайку шумливых детишек с пожилой невозмутимой тавьей-наставницей впереди, быстро перестроил их тройками, взял самого маленького на руки и бодренько со всеми вместе исчез. Дилль посмотрел им вслед, натужно сполз на землю, охнул, наступив на брошенную бутылку заскорузлой от старости подслеповатой ступней и оттого еще больше распалился:

- Когда-то на Земле царили рептилии. Среди многих суетились маленькие юркие ящерицы - наши предки. Внезапное космическое излучение убило гигантов, а мы скрылись в леса, отгородились деревьями от дневного света. Старые считают, следовало вытерпеть, приспособиться, и сейчас в мире было бы две братские цивилизации. Вопрос только: допустили бы мы развитие соперников из каких-то млекопитающих? - Дилль неодобрительно фыркнул.

Грагги на Поляне ударили первый раз.

Миччи приподнялся на локте и, склонив голову, рассматривал одним глазом принесенный ветром клочок бумаги. Тьоу придвинулась, свесившись с валуна почти параллельно земле, и с болью притронулась к этой раздробленной, вываренной и засохшей жизни. Ей стало жаль незнакомое загубленное дерево, ведь в лесу хватает всякой бросовой хвои и листьев. Она подкинула клочок на ладони, дунула, бумага взлетела, едва не зацепив Дилля. Старик с отвращением изогнулся, пропуская ее мимо, я следил за ней до тех пор, пока ее снова не принял и не умчал ветер. Потом тяжело вздохнул:

- Сорят люди. Однажды выпустят по недомыслию злую силу - и тю-тю наша планета! Вместе с нами. Мне-то в мои годы не страшно. За вас обижаюсь. Я тут на досуге задумался. Вот человек подминает природу, а сам изменяться не хочет. Тави, наоборот, так гнулись и сливались с ней, что почти потеряли себя. И теперь потихоньку угасают. А ведь мы живем на одной Земле. И путь у нас с человеком в общем один. Неужели же мы не можем помочь друг другу? Чувствую сердцем, права молодежь, вместе держаться следует, вместе веселей. А разумом не могу принять человека с его солнцем и его скоростями. Нет, жили мы без него пять миллионов лет - и еще проживем!

- Оно конечно, в родных лесах тави еще ого-го! - сказал, появившись невесть откуда, Зииц. - А вот в космос голышом не выбежишь! Так что устарели твои теории, дядюшка. Кончай брюзжать!

И, не слушая тяжелого стариковского вздоха, накинулся на бедного Миччи - задевать Тьоу ему не хотелось.

- А ты когда-нибудь сдвинешься с места? На Поляне все готово, ждут вот таких осторожненьких...

- Ох и суетливое поколение! - Дилль сердито засопел. - Где гарантия, что Излучение не убьет наш изнеженный Разум?

- Человек наша гарантия, вечник! Человек Думающий!

- Да-да-да. То самое теплокровное существо, которому в жару жарко, а в холод не согреться, которому ничего не стоит смахнуть с планеты целые семейства растений и животных... Для него остальной мир просто не имеет значения...

Дилль задумался, стоя на одной ноге и потирая ушибленную ступню, Тьоу укоризненно посмотрела на Зиица, взяла старика под руку:

- Тебе по-прежнему не хочется на Поляну, дядюшка?

- Чего я там не видел, девочка? Высаженный вашими руками экран? Нам повезло: излучение не успел открыть человек. Оцепленные свинцом и бетоном, здесь пролегли бы километры радиоактивной аппаратуры. Такова цена однобокой машинной логики.

- Но ведь мы старше людей на пять миллионов лет!

- И вдруг возмечтали о молодости? Оставь, милая. Сказки хороши, пока они не превращаются в быль. Чего нам сейчас не хватает?

- Общения, добрый ты наш злюка! - Тьоу обняла Дилля за плечи, но он вырвался и отступил:

- Без этого мы, старики, в общем, можем уже обойтись. А вы... Ладно, ребятки, шагайте. Вот и матери с веснятами потянулись. Скоро начнется. А мои дурные мысли пусть останутся здесь, со мной...