Павел Шумил: Любит — не любит

А сам себе я помогу. Только бы убедить себя, что раздвоился. И опасаться самого себя не надо. В койку не потащу. Не тот характер. Будет время подумать. Вдвоем подумаем. Не брошу же я сам себя в беде.

Дождь барабанит по подоконнику. Мускулы ноют. Весь плечевой пояс. Пресс тоже ноет. Или внутри? С этим бабским организмом сам черт не разберется. Готовить надо… Если я замуж выйду — это мне на двоих готовить придется? Тоска…

Заставляю себя встать и, стеная в голос, машу гантельками. Надо было четырехкилограммовые брать. Жадность губит.

Мою посуду, скопившуюся в раковине, чищу картошку, варю кастрюлю супа. Самую большую из тех, что в холодильник влезают. Чтоб — на неделю. Но это я время тяну. Пора идти с собой знакомиться, но страшно очень. Вот и выдумываю занятия. Комнату убрать, пол подмести…

Хватит! Пора. Натягиваю плащ и выхожу под дождик. Мелкий, противный, осенний дождик.

А этого гада нет дома. Долго-долго звоню в дверь, потом занимаю наблюдательный пункт в парадной напротив. Рано или поздно он вернется.

Вечереет. Неужели он уехал? Не должен. Дело есть. Из-за которого и взял два отпуска подряд. Блин! Об этом деле я забыл. Это дело мне не в масть. Просто трудно придумать что-либо хуже. Авось не успел…

В моих окнах зажигается свет. Потом — на кухне. Так он дома был! Дверь не хотел открывать. Шакал я паршивый! А если я не один там?

Бегу по ступенькам на пятый этаж. Занимаю наблюдательный пункт. И как раз в этот момент свет гаснет. Пока соображаю, что делать, он выходит из подъезда. С моей коробкой в руках…

Проходя мимо мусорного контейнера, небрежно бросает ее. Мою коллекцию! Которую я двадцать лет собирал!

Скатываюсь с лестницы, вытаскиваю коробку, стираю рукавом капли дождя. Моих женщин — в помойку. Небрежным жестом! Да что же это!

Дождь бьет в лицо, смывает слезы. В груди пусто и холодно. Если он выбросил моих женщин, значит в нем не осталось ничего от меня! Я весь перешел в это тело. А там — пустая оболочка. Зомби ходячий!

А может, что-то и осталось. Я же не могу узнать, все о себе помню, или нет. Но главного не осталось. Главного, что делало меня мной, в нем больше нет.

Было такое в литературе. Разделяется человек на две половинки. В одной — хорошее, в другой — плохое. А какая мне досталась? Он мне дверь не хотел открывать — это как? Нет, у нас с ним другой случай. У нас разделение на мужское и женское начало. Это лучше или хуже?

Дома стаскиваю мокрый плащ, вешаю на плечики над ванной. Джинсовый костюмчик тоже промок. Переодеваюсь в спортивный. Расчесываю мокрые волосы, принимаю пятьдесят грамм водки для согрева и открываю коробку.

Вот они — мои женщины. Вырезки, открытки, фотографии. Самые-самые. Вот девушка с дельфином. Маска сдвинута на лоб, радостная улыбка в тридцать два зуба — и ответная улыбка дельфина. Изумрудная, прозрачная вода.

А вот реклама велосипеда. Эта девушка, видимо, никогда не ездила на спортивном велосипеде. Нужно переключить скорость, и фотограф поймал в кадр ее озабоченную физиономию.

Гимнастка перед прыжком. Она уже вся там, в полете. Не видит и не слышит ничего вокруг. Самый первый, еще медленный шаг разбега.

А вот стайка девушек на пляже. Огромный красно-синий мяч, а из одежды на них — только ленточки, которые волосы удерживают.

ХарАктерный танец. Она молода, ослепительна, в ярко-красном платье. Партнер пожилой, в строгом коричневом костюме.

Каждая из моих женщин в чем-то особенная. Самая-самая. Такая, что увидишь мельком на улице — и обязательно обернешься. А может, такими их сделал фотограф. Какая разница? Но выбрасывать-то их зачем? Пусть от меня в том теле хоть десять, хоть пять процентов осталось, я бы этого не сделал.

Я бы этого не сделал.

Срываюсь с места, торопливо натягиваю холодный джинсовый костюм. Никак не могу просунуть руки в мокрые, слипшиеся рукава плаща. На мокрые волосы — черную, широкополую шляпу.

Улица, машина, заинтригованное лицо водителя. Ему кажется, что он стал участником какого-то детектива. Чтоб не разочаровать парня, достаю из сумочки, примеряю и тут же убираю на место кастет.

— Здесь остановите, — протягиваю ему на десятку больше запрошенной цены.

— Девушка, мне кажется, вы выбрали занятие не по профилю. Может, я могу быть чем-то полезен?

— Вы меня не видели, я вас не видела. Езжайте.

Мужики как мухи липнут. А я? Зачем играю? Волнение погасить. Свою нервную дрожь ему передать. Парень меня теперь до смерти не забудет. Друзьям расскажет, как подвозил амазонку с кастетом.