Октавия Батлер: Дикое племя

Только она одна выращивала их как лекарственные средства и использовала, когда люди обращались к ней со своими болезнями. Зачастую она обходилась и без всяких лекарств, но такие способы она применяла только для себя. Она помогала своим людям, облегчая их боль и страдания. К тому же она доставляла дополнительное удовольствие им, разрешая рассказывать о своих способностях по всей округе. Она слыла предсказателем, женщиной, чьими устами говорил сам бог. Особенно ее услуги ценили чужеземцы. Когда они платили ее людям, то этим самым они платили и ей. Все шло так, как будто так и должно было быть. Ее люди могли видеть, как большую пользу от ее присутствия, так и то, что ее способности пугают их. Именно вот таким образом большую часть времени она была защищена от них, а они от нее. Но вполне возможно, что как раз сейчас, один из них преодолел свой страх и по какой-то причине решил попытаться прервать ее столь долгую жизнь. Тем временем нападающий подходил все ближе, не позволяя однако ей разглядеть его. Ни один человек, имея честные намерения, не стал бы тайком красться к ней. Кто бы это мог быть? Вор? Убийца? Ктонибудь из тех, кто считал ее виновной в смерти родственников или в каком-то другом несчастье? За время ее многолетней молодости ей нередко приходилось слышать обвинения в самых разных несчастьях. Ее даже заставляли принимать яд, чтобы убедиться, не колдунья ли она. Всякий раз, когда такое случалось, она с готовностью принимала яд, поскольку совершенно точно знала, что никогда не пользовалась колдовством, а кроме того была абсолютно уверена, что обычные люди, с их скудными познаниями о ядах, никогда не могли причинить ей никакого вреда. О ядах она знала гораздо больше и за свою долгую жизнь проглотила их столько, что окружавшие ее вряд ли могли себе представить это. Всякий раз, когда она проходила очередное испытание, ее обвинители оказывались посрамленными, и подвергались штрафу за фальшивые обвинения. Но в каждой очередной жизни, она замечала, что по мере того, как шли годы, люди переставали преследовать ее подобными обвинениями, хотя многие из них продолжали по-прежнему верить в ее колдовство. Некоторые из них пытались свершить правосудие самостоятельно и убить ее, не смотря на результаты всех испытаний. Наконец невидимый до сих пор пришелец вышел на узкую дорожку и начал открыто приближаться к ней: он полагал, что уже достаточно долго шпионил за ней. Она взглянула на него так, будто только сейчас заметила его. Это был чужеземец, приятной наружности, выше среднего роста, с более широкими, чем обычно, плечами.Он был такой же чернокожий, как и она, черты его лица были крупными, но это не уменьшало его красоту, которую подчеркивал чуть улыбающийся рот. Он был молод, не более тридцати, так ей показалось. Слишком молод, чтобы представлять угрозу для нее. Но тем не менее, было что-то неуловимое в нем, что внушало ей явное беспокойство. Возможно, это была та самая открытость, с которой он теперь появился перед ней после того, как так долго подбирался тайком. Кто он? Что он хотел? Когда незнакомец был достаточно близко от нее, он заговорил, и его слова заставили ее нахмуриться, вызывая некоторое смущение. Это были чужие слова, совершенно непонятные для нее, но при этом было странное ощущение, что они близки ей и поэтому должны быть понятны. Она выпрямилась, скрывая столь несвойственное ей беспокойство. - Кто ты? - спросила она. Он чуть вскинул голову, как бы прислушиваясь к ее словам. - Но как же мы сможем разговаривать? - продолжала она. - Ведь ты должно быть пришел сюда из очень дальних мест, если твоя речь так отличается от нашей? - Да, из очень дальних, - ответил он на ее родном языке. Теперь все слова были понятны ей, хотя в них слышался легкий акцент, который напомнил ей о том, как говорили люди в пору ее настоящей молодости. Это очень не понравилось ей. Все в этом человеке беспокоило ее. - Итак, ты можешь говорить, - сказала она. - Я вспоминаю. Прошло много лет с тех пор, когда я разговаривал на твоем языке. Он подошел ближе, внимательно глядя на нее. Наконец он улыбнулся и покачал головой. - Нет, ты нечто большее, чем просто старуха, - заметил он. - Возможно, что ты вообще не старуха. Она в смятеннии отпрянула назад. Как он мог знать хоть что-то о том, кто она была на самом деле? Как он мог предполагать о чем-то, не имея ничего, кроме ее внешности и нескольких произнесенных ею слов? - Я стара, - заговорила она, стараясь скрыть свой страх за внешним раздражением. Читать дальше