Октавия Батлер - Дикое племя

Дороги неожиданно стали все более редкими, как только путешественники вступили в незнакомую для Энинву страну. Все чаще и чаще им приходилось пользоваться мачете, чтобы прокладывать путь. Большую трудность представляли протоки и ручьи. Иногда они размывали землю, и только затрудняли переход через такие промоины, иногда перерезали дорогу, и в этих местах местные жители клали бревна. Но там, где Доро и Энинву не находили ни обходных тропинок, ни мостов, им приходилось самим валить бревна для переправы. Путешествие становилось все более долгим и опасным. Разумеется, истощение не могло убить их до конца, но Доро знал, что если он упадет, то он не сможет удержаться от того, чтобы не забрать тело Энинву. Она была слишком близко от него. Когда он шел на север, то пересек несколько рек, преодолев тяжесть пути за счет того, что просто заменял свое тело на ближайшее в цепочке людей, идущих за ним. А поскольку сейчас он шел первым, собственным чутьем прокладывая путь к тому месту, где был его корабль вместе с экипажем, он не мог оставить ее ни впереди, ни сзади себя. Он просто не должен был даже думать об этом. Сейчас они были в стране, населенной людьми, которые всюжизнь вели войны из-за рабов, которых продавали в Европу. Эти люди тут же разорвали бы ее на куски, если бы только она начала свои превращения прямо перед ними. Некоторые из них имели даже европейские ружья и порох. Однако, их задержки в пути были не совсем пустой потерей времени. За все это время он получил возможность как можно больше узнать об Энинву и многому научиться. Он обнаружил, что все то время, пока она была с ним, ему не пришлось воровать пищу. Когда пара взятых в дорогу бататов были очищены и съедены, она находила пищу в самых разных местах. Каждый день за время их путешествия она наполняла свою корзину фруктами, орехами, кореньями, и все, что она только не находила, оказывалось вполне съедобным. Она метала камни с силой и скоростью пращи, добывая таким образом птиц и мелких животных. И когда день начинал клониться к концу, у них всегда была нормальная еда. Если вдруг какое-то растение было ей незнакомо, она пробовала его, пытаясь распознать внутри себя, ядовито оно, или нет. Она даже съела несколько из них, которые, как она определила, были на самом деле ядовиты, хотя, как оказалось, ни одно из них не причинило ей вреда. Но она никогда не давала ему ничего, кроме здоровой пищи, и он съедал все это, уверенный в ее способностях. А однажды, когда на его руке начал воспаляться небольшой порез, у него появилось еще больше оснований доверять ей. Воспалившаяся рука уже начала опухать к тому времени как она заметила это, а Доро чувствовал себя нездоровым. Он уже подумывал о том, как ему раздобыть новое тело, не подвергая опасности Энинву. И тут, к его удивлению, она предложила ему помощь в лечении. - Ты должен был бы сказать мне об этом сам, - заметила она. - А так ты лишь подвергаешь себя ненужным страданиям. Он с сомнением взглянул на нее. - Ты можешь найти здесь все необходимые для леченья травы? Она встретила его взгляд. - Зачастую эти травы были тем же самым для моих людей, как и глиняные фигурки богов в моем дворе. Если ты разрешишь, то я помогу тебе без всех этих трав. - Хорошо. Он протянул ей опухшую воспаленную руку. - Будет больно, - предупредила она. - Не беспокойся, - ответил он. Она чуть надкусила его руку. Он перенес это, удерживая себя от собственной смертоносной реакции на возникшую боль. Она правильно поступила, заранее предупредив его. Это был уже второй раз, когда она находилась от смерти гораздо ближе, чем могла вообразить себе. Некоторое время она не делала никаких движений. Казалось, что все свое внимание она сосредоточила где-то внутри себя, и она даже не ответила на его вопрос, когда он заговорил с ней. Наконец, она вновь поднесла его руку ко рту, и он почувстовал, что на этот раз боль была еще сильнее. Но она больше не кусала его. Она сплюнула три раза, всякий раз возвращаясь к его руке, а затем, как ему показалось, зализала его рану языком. Ее слюна обжигала его как огонь. После этого она продолжала разглядывать его руку, и еще два раза проделала то же самое, вызывая у него ощущение обжигающей боли. И почти сразу после этого опухоль и болезненное ощущение исчезли, а рана начала заживать. - В твоей руке были вещи, которых там быть не должно, - сказала она ему. - Эти живые частицы очень малы, чтобы их можно было просто разглядеть. Я не знаю как они называются, но я могу ощущать и распознавать их, когда они оказываются внутри меня. И когда я распознаю их, то я могу убивать их прямо внутри себя. Я дала тебе немного того средства, которое мое тело вырабатывает против них. Живые частицы слишком малые, чтобы их видеть, но слишком большие, чтобы вызвать у него болезнь? Он никогда бы не поверил ни единому ее слову, если бы его рана не начала заживать так быстро. И по мере того, как она заживала, росло его доверие к этой женщине. Несомненно, это была колдунья. В любом обществе она должна была бы жить в страхе, в любом обществе она должна была бы бороться за свою жизнь. Даже здравомыслящие люди, не верящие ни в каких колдунов, повернулись бы против нее. И Доро, производитель колдунов, каким он был с незапамятных времен, в который раз подумал о том, что за сокровище она была. Ничто и никто не должны помешать ему удержать ее у себя. Во всяком случае этого не должно произойти до тех пор, пока он не доберется до берега, где у него были свои люди.