Станислав Гагарин - Дело о Бермудском треугольнике

— Верим, дон Кристобаль, — проговорил Виктор Васильевич. — Ну, а с нами, Юрий Алексеевич, вопрос ясен. Нину ждут больные в Гаване, меня — проекты электрификации кубинских сельских поселков. Ваша командировка тоже несколько подзатянулась…

— Это точно, — отозвался Леденев и повернулся к Аритомо Ямада. — Что вы решили, профессор?

— Мы консультировались с Фитауэром… Он сказал, что нам нет необходимости снова пересекать Тихий океан, чтоб оказаться в Море Дьявола. Установка времени работает синхронно в районе Бермудского треугольника и там, откуда нас занесло в будущее. Мы отплываем вместе с вами. А в момент «Икс» окажемся в своем времени и на другой стороне планеты.

— Ну и дела! — восхищенно закрутил головой Джон Полански. — Надо же додуматься до таких штук… Мне бы очень хотелось пожать руки этим головастым парням.

— К сожалению, они не хотят встречаться с нами, — заметил Роберт Нимейер. — У меня нашлись бы для них вопросы…

— Наверно, так надо, — сказал Аритомо Ямада. — Мы настолько отстали от них, что, может быть, просто не в состоянии понять их намерений.

— Утешимся тем, что видели Землю далекого завтра, — вступил в разговор молчавший до того Хуан Мигуэл. — И еще тем, что нас возвращают домой. Могло оказаться по-иному. Увлеченные броском за пределы Вселенной эти могущественные Дети, точнее было бы назвать их богами, попросту позабыли бы и о Земле, им вовсе не нужной, и об испортившихся установках времени, брошенных ими за ненадобностью, и о жалких своих предках, мыкающихся на ставшей чужой им планете. Так-то вот…

— Что с тобою, Ваня? — тревожно спросила Нина. — Ты чем-то недоволен?

— Да нет… Чем мне быть недовольным? Возвращаюсь в Матансас, скоро выходит из ремонта мой траулер. Пойду на нем в море, буду ловить рыбу, а при встречах с дельфинами каждый раз стану передавать им приветы от Фитауэра, Старшего Отца…

— Кстати, — сказал Дубинин, — почему его так называют?

— Видите ли, — заговорил профессор Аритомо Ямада, — у дельфинов своеобразная организация общества. Основу рода составляет большая семья, в ней до одиннадцати поколений. Семью образуют молодые, так сказать, несовершеннолетние дельфины, и матери со своими детенышами. Во главе такой семьи стоит Старшая Мать. Мужья не входят в состав этой семьи. Они образуют группу отцов и находятся всегда поблизости от своих семей. Такую отцовскую группу, группу мужчин, сказали бы мы, если б речь шла о людях, возглавляет один из самых опытных, умудренных жизнью дельфинов. Его и называют Старшим Отцом. Все это, конечно, весьма условно, в переводе на человеческие понятия…

— Значит, с одной стороны, у дельфинов вроде как бы матриархат, — заметила Нина, — а с другой — отцы сами по себе…

— А мне нравится такая раскладка, — сказал Джон Полански, — при ней гораздо меньше возникает причин для семейных заварушек… Это вроде как особый клуб для отцов-джентльменов. Не прочь и я стать его членом…

— Тебе, Джонни, не хватает для этого одной малости, — проговорил Эб Трумэн.

— Какой же?

— Прежде надо стать отцом…

Все рассмеялись.

— За этим дело не станет. Дай только вернуться в Форт-Лодердейл. Приглашаю всех на свою свадьбу! Особенно вас, пани Нина…

— Я успею лишь на свадьбу вашего сына, Джон, — улыбнулась Нина. — Или даже внука…

— Черт возьми! Я совсем забыл… А может быть, попросимся у этих Детей в семьдесят шестой год? А, командир?

Роберт Нимейер не ответил, и Джон Полански вздохнул.

— Что ж, — сказал он. — Разойдемся по своим временам. Но если доживу до свадьбы внука, я разыщу вас, пани Нина…

Корабли уходили утром.

Первым выбралась из бухты Острова Времени белоснежная «Коитиро Мару № 6». За ней отправился «Святой Патрик». На корвете находились американцы и часть команды с японской шхуны. Они должны были помочь дону Кристобалю де ла Гарсиа довести корабль до назначенного Фитауэром квадрата.

Замыкала флотилию «Палома» со своими прежним капитаном и командой. Кораблям предстояло войти в пролив между Кубой и Гаити, подняться по меридиану вверх и ждать каждому своей участи в назначенной точке, рассредоточившись друг от друга на расстоянии не менее полутора миль.

Раздались прощальные звуки сирен и перезвон судового колокола на «Святом Патрике».

Питер Сухорук в окружении Акатль, Ицы, Вахи, Крумы и держащей на руках новорожденного младенца Усумасинты стоял на берегу и смотрел в бинокль на уходящие к горизонту корабли.