Герберт Уэллс - Остров доктора Моро (пер. Быкова)

Я самъ находилъ эти крики весьма раздражительными, а по мѣрѣ того, какъ приближалось послѣобѣденное время, они увеличились въ интенсивности и глубинѣ. Сначала они были для меня только мучительны, но ихъ постоянное повтореніе, въ концѣ концовъ, совершенно разстроило меня. Я бросилъ въ сторону переводъ Горація, который пробовалъ читать, и, сжавъ кулаки и кусая губы, сталъ шагать по комнатѣ изъ угла въ уголъ.

Вскорѣ я заткнулъ уши пальцами. Жалобный тонъ этихъ завываній мало-по-малу пронизывалъ меня насквозь, и, наконецъ, въ нихъ стало выражаться столь жестокое страданіе, что я не могъ дольше оставаться запертымъ въ своей комнатѣ. Я переступилъ порогъ и пошелъ подъ палящимъ зноемъ полуденнаго солнца. Проходя мимо главнаго входа, я замѣтилъ, что онъ снова былъ запертъ.

На вольномъ воздухѣ крики звучали еще сильнѣе; въ нихъ какъ-будто выражались страданія всего міра, слившіяся въ одинъ голосъ. Однако, мнѣ кажется, — объ этомъ я давно думалъ, — что, если-бы точно такое же страданіе испытывалось кѣмъ-нибудь вблизи меня, но не выражалось-бы никакими звуками, я отнесся-бы къ нему довольно хладнокровно. Жалость охватываетъ насъ, главнымъ образомъ, тогда, когда страданія проявляются голосомъ, терзающимъ наши нервы. Не смотря на блескъ солнца и зелень деревьевъ, колеблемыхъ свѣжимъ морскимъ вѣтеркомъ, все вокругъ меня возбуждало во мнѣ только смятеніе, и пока я находился въ сферѣ криковъ, черные и красные призраки носились передъ моими глазами.

Я пробирался сквозь кустарники, покрывавшіе склонъ позади дома, нисколько не заботясь знать, куда иду. Кругомъ меня росли густыя и тѣнистыя деревья съ прямыми стволами и вскорѣ, черезъ нѣкоторый промежутокъ времени, я очутился на другомъ откосѣ, спускающемся къ ручейку, который текъ по узкой долинѣ. Я остановился и прислушался. Разстояніе ли, пройденное мною, или масса кустарниковъ ослабили всѣ звуки, которые могли исходить изъ-за ограды. Въ воздухѣ было тихо. Вдругъ съ легкимъ шумомъ появился кроликъ и скрылся за холмомъ. Я усѣлся въ тѣни на берегу. Мѣсто было восхитительное. Ручеекъ скрывался среди роскошной растительности, покрывавшей оба его берега, за исключеніемъ одного мѣста, гдѣ мнѣ можно было видѣть отраженіе ея въ сверкающей водѣ. Съ другой стороны, сквозь голубоватый туманъ я замѣтилъ деревья и ліаны причудливыхъ очертаній, а надъ ними высилось яркое голубое небо. Здѣсь и тамъ пятна бѣлаго и алаго цвѣта обнаруживали пучки цвѣтковъ ползучихъ растеній. Съ минуту мои глаза блуждали по этому пейзажу, затѣмъ мысли снова возвратились къ удивительнымъ особенностямъ слуги Монгомери. Однако, подъ палящимъ зноемъ невозможно было долго размышлять, и вскорѣ мною овладѣло какое-то оцѣпѣненіе, нѣчто среднее между дремотой и бдѣніемъ. Неожиданно я былъ пробужденъ, не знаю, черезъ сколько времени, какимъ-то шумомъ среди зелени противоположной стороны ручья. Нѣкоторое время мнѣ не было видно ничего, кромѣ колеблющихся вершинъ папоротниковъ и камышей.

Вдругъ на берегу ручья появилось существо, и съ перваго мгновенія я не могъ разобрать, что это такое было. Какая-то голова наклонилась къ водѣ и начала пить. Тогда мнѣ стало видно, что это человѣкъ, ходившій на четырехъ лапахъ, подобно четвероногому животному.

Онъ былъ одѣтъ въ одежду голубоватаго цвѣта. Его кожа имѣла мѣдно-красный оттѣнокъ, на головѣ росли черные волосы. Казалось, что изумительное безобразіе являлось неизмѣнной характеристикой всѣхъ жителей этого острова. Я слышалъ шумъ, производимый имъ отъ вбиранія воды.

Я наклонился впередъ, чтобы лучше его разсмотрѣть, кусокъ лавы откололся подъ его лапы и съ шумомъ покатился внизъ по склону. Существо испуганно подняло голову и встрѣтило мой взглядъ.

Вслѣдъ затѣмъ оно встало на ноги и, не спуская съ меня глазъ, принялось неуклюже вытирать ротъ. Его ноги были почти въ два раза короче туловища. Можетъ быть, въ теченіе цѣлой минуты мы оставались въ такомъ положеніи, оба въ смущеніи созерцая другъ друга.

Потомъ онъ скрылся среди кустовъ, придерживаясь направленія право и одинъ или два раза останавливаясь, чтобы оглянуться назадъ; я слышалъ мало-по-малу затихающій въ отдаленіи трескъ сучьевъ. Долго еще, послѣ его исчезновенія, продолжалъ я стоять, устремивъ глаза по тому направленію, по которому онъ убѣжалъ. Но спокойная безпечность уже не возвращалась ко мнѣ.

Какой-то шумъ позади заставилъ меня задрожать и при быстромъ поворотѣ передо мной мелькнулъ бѣлый хвостъ кролика, исчезавшаго за вершиной холма.