Пол Андерсон - Год выкупа

Опрометчивый шаг. Впоследствии американец не раз проклинал себя. Да, принимая решение, Тамберли был не в себе, он стонал боли, содрогался под ударами, цепенел от угроз. Но разве может это послужить оправданием?

Карты и координаты островов, на которые до тысяча пятьсот тридцать пятого не ступала нога путешественника, чье имя сохранила история. Краткое описание архипелага. Пояснение, чем там занимается девушка. (Кастелар был изумлен, но потом вспомнил амазонок из средневековых романов.) Кое-какие сведения личного характера. Что, если она почти все время проводит среди друзей? Есть ли вероятность, что в конце концов ей захочется погулять по острову в одиночестве? Хищный, коварный ум придумывал вопрос за вопросом — и неизменно добивался ответов.

Солнце зашло; быстро, как всегда в тропиках, наступила ночь; замигали звезды.

Донесся рев ягуара.

— Так-так… — Кастелар рассмеялся. — Я доволен тобой, Танаквил. Хоть и против своего желания, ты рассказал все, что мне нужно знать. И заслужил передышку.

— Очень хочется пить. Можно, я пойду к реке? — Пойти американец едва ли смог бы, разве что поползти.

— Валяй. И будь поблизости, чтобы потом я мог тебя разыскать. А не то, чего доброго, пропадешь в этих дебрях.

Охваченный смятением, Тамберли приподнялся, сел в траве.

— Как? Разве мы не вместе туда отправимся?

— Нет, дружок. Я тебе не слишком доверяю. Первым делом о себе позабочусь, а на все прочее воля Божья. Так что жди моего возвращения.

Шлем и кираса конкистадора отражали звездный свет. Испанский рыцарь твердой поступью пошел к машине времени. Сел верхом. Под его пальцами засветился пульт управления.

— Святой Яго с нами — вперед, Испания! — грянул клич.

Конкистадор взмыл на несколько ярдов. Раздался хлопок, темпороллер исчез вместе с седоком.

Проснулся Тамберли на рассвете. Вокруг прибрежная трава была покрыта росой. Под слабым ветром похрустывал тростник, журчала и плескалась вода. В ноздри ударили пряные запахи растительности.

К боли от ушибов добавились муки голода, но голова была ясной. Агент оправился и от допроса с применением кирадекса, и от последовавших побоев. Тамберли кое-как поднялся на ноги и постоял с минуту, дыша прохладным воздухом. Небо, окрасившееся синевой, было совершенно пустым. Разве что изредка его пересекала случайная ворона.

Кастелар до сих пор не вернулся. Наверное, просто не успел. Надо еще подождать. Вчера он был изумлен до крайности, увидев себя сверху.

Возможно, испанец вообще не вернется.

Там, в будущем, он мог погибнуть… Или решил, что судьба фальшивого монаха ему безразлична.

«Что толку гадать? В моих силах спрятаться так, чтобы он меня не нашел. И тогда я буду свободен».

Тамберли отправился в путь. Если бережно расходовать скудные силы, если идти вдоль реки, он доберется до океана. И если очень повезет, в устье он найдет поселение. Люди уже давно путешествуют из Азии в Америку. У Тамберли достаточно знаний и навыков, чтобы оказаться полезным и занять достойное место в обществе — наверняка примитивном, но, возможно, гостеприимном.

А там, глядишь…

У него появилась идея.

Он меня отпускает!

Я пролетаю несколько дюймов до земли, теряю равновесие, падаю. Вскакиваю на ноги. Шарахаюсь от него. Останавливаюсь. Смотрю во все глаза.

Он сидит верхом на машине, улыбается.

В ушах стучит кровь, но я слышу:

— Не бойтесь меня, сеньорита. Прошу извинить за грубое обращение, но по-другому поступить я не мог. Сейчас мы одни, и можно поговорить.

Одни?!

Я озираюсь.

Мы у океана. Это залив, его контуры видны на фоне неба. Должно быть, Академии-Бей. Тут поблизости станция «Дарвин». Но где же она? Или это дорога на Пуэрто-Айора? Кусты — как в Матазарно, деревья — как в Паоло-Санто, и пучки травы, и между ними редкие кактусы. А людей нет! Ни единой души! Только пепел от костра.

О боже! Обглоданные кости. Невероятно: у кого-то поднялась рука на галапагосскую черепаху!

— Пожалуйста, не пытайтесь бежать, — говорит этот человек. — Я вас с легкостью догоню. Поверьте, никто не покусится на вашу добродетель. Под моей защитой вы в абсолютной безопасности. На этих островах мы совершенно одни, как Адам и Ева перед изгнанием из рая.

У меня пересохло в горле, язык тяжелый и непослушный.

— Вы кто? И что тут происходит?

Он слезает с машины, делает изысканный поклон:

— Дон Луис Ильдефонсо Кастелар-и-Морено, из Барракоты, что в Кастилии. Еще совсем недавно я был в Перу с капитаном Франсиско Писарро. К вашим услугам, сударыня.