Пол Андерсон - Год выкупа

Допрос с пристрастием продолжался. У кого Кастелар научился этому ремеслу — может, у доминиканцев, управляющих испанской инквизицией? Или накопил большой опыт обращения с пленными? Тамберли собирался утаить все, что касалось путешествий во времени, но то ли сам проговорился, то ли догадливый конкистадор ухватился за ниточку и вытянул из него правду. Оставалось лишь восхищаться тем, как быстро испанец понял суть идеи.

Обошлись без теории. Тамберли сам весьма слабо представлял суть открытия, к которому наука подошла через миллионы лет после его рождения. Концепция взаимосвязи пространства и времени оказалась для Кастелара слишком крепким орешком; в конце концов он выругался и перешел к вопросам чисто практического свойства. Испанец понял, что машина способна летать, висеть в воздухе и мгновенно переноситься в любую точку пространства и времени. Пожалуй, узнанное вполне естественным образом уложилось в его уме. В шестнадцатом веке даже образованные люди верили в чудеса. Ведь чудо — догмат и христианства, и иудаизма, и ислама. Но при том их время изобиловало революционными открытиями, изобретениями, идеями. Вдобавок испанцы обожали романы о рыцарях и чудесах, пока эту моду не высмеял Сервантес. Ни один ученый не говорил Кастелару, что путешествие в прошлое физически невозможно. Ни один философ не перечислял доводы, разоблачающие логическую абсурдность этого явления. Дон Луис принял его как простой факт. Мутабельность времени, опасность уничтожения всего будущего, похоже, его не испугала — либо он не пожелал брать это в голову. «Всевышний позаботится о спасении мира», — заявил он и принялся выяснять, что в сложившейся ситуации может сделать простой смертный.

Он с легкостью представил себе караваны торговых судов, курсирующие между эпохами, и несказанно воодушевился при этом. Вряд ли Кастелар пришел бы в восторг, если бы Тамберли завел речь о таком драгоценном грузе, как тайны происхождения цивилизаций, утраченные стихи Сапфо, записанные концерты лучших в истории оркестров-гамеланов, трехмерные изображения произведений искусства, собранных ради выкупа и превращенных в слитки… Испанец мечтал о рубинах и невольниках, а прежде всего об оружии. Считал само собой разумеющимся, что короли и цари из будущего захотят прибрать к рукам эту торговлю, а близ караванных путей расплодятся пираты.

— Итак, ты шпионил для своего повелителя, а его враги, проникнув в хранилище с целью кражи, неожиданно обнаружили там нас двоих, но милостью Господней мы обрели свободу, — подытожил конкистадор. — Что дальше?

Солнце стояло низко. У Тамберли давно пересохло в горле, голова трещала, и казалось — вот-вот рассыплется скелет. Фигура испанца расплывалась перед глазами. Не знающий усталости и пощады воин опустился перед американцем на корточки.

— Мы должны… перебраться… к моим товарищам по оружию, — прохрипел Тамберли. — Они вам хорошо заплатят… и помогут вернуться на прежнее место.

— Помогут вернуться? Да неужели? — по-волчьи оскалился Кастелар. — И какова будет цена? Нет, Танаквил, я тебе не верю. Лишь одно для меня несомненно: это оружие неспроста вложено Господом в мои руки. Я обязан найти ему применение. Во имя Всевышнего и во славу моей страны!

Тамберли чувствовал себя так, будто каждое слово, вытянутое из него за эти часы, предварялось ударом кулака.

— И что же вы намерены предпринять?

Кастелар огладил бороду.

— Сначала крепко подумаю, — тихо ответил он, сузив глаза. — А вот что сделаешь ты: научишь меня обращаться с этим конем. — Он взвился на ноги. — Вставай!

Ноги не слушались американца, и Кастелару пришлось волоком тащить его к темпороллеру.

«Надо лгать. Тянуть время. В крайнем случае отказаться и принять свою судьбу. И будь что будет!»

Ни то, ни другое, ни третье было уже не по силам Тамберли. Изнеможение, боль, жажда, голод одержали победу над мужеством. Он был физически не способен сопротивляться. Кастелар нависал, готовый пресечь любое подозрительное движение, а пленник, пребывая на грани обморока, не пытался его обмануть.

Пульт управления расположен между рукоятками. Специальное устройство регистрирует каждое перемещение темпороллера в континууме; чтобы узнать текущую дату, достаточно нажать на кнопку. Cчетчик подтверждает, что они в далеком прошлом, в тридцатом веке до Рождества Христова.

— До Рождества Христова! — воскликнул Кастелар. — О да! Я могу посетить Господа моего, ходящего по этой земле, и преклонить перед Ним колени…