Александр Рубер - Звезда, которая никогда не заходит

На снег вышли посмотреть многие. Ирина, увидев Алису и подошедшего к ней Роберта, помахала рукой.

– Привет, Алиса! – сказала она, – привет, Роберт!

Алиса и Роберт в свою очередь поприветствовали Ирину.

– Вижу, вы оделись по погоде. Как вам первый снег? Я к нему тоже не слишком привыкла, хотя мне приходилось бывать на севере.

– Интересно, – ответил Роберт, – но необычно, воздух холодный. Я немного опасаюсь простудиться, но, наверное, я преувеличиваю.

– Простудиться невозможно, – сказала Алиса, – ты все-таки забываешь, что инфекционные заболевания в Core побеждены полностью. Настоящее переохлаждение нам не грозит, в особенности с такой одеждой, – Алиса еще раз взглянула на куртку Роберта, – обморожение – тем более, температура сейчас вообще выше нуля. Это не Марс с зимними полярными шапками из замерзшей углекислоты, там без брони делать было бы нечего даже при наличии пригодной для дыхания атмосферы – а ее пока тоже нет.

– Кстати, при каких условиях может понадобиться твоя броня на Земле? – спросила Ирина.

– Случаи, при которых возникает необходимость ношения силовой брони, – своим полушутливым лекторским тоном стала рассказывать Алиса, – можно разделить на две группы: суровые природные условия и наличие опасных для человека форм жизни, включая враждебно настроенных разумных существ.

Условия, при которых необходима броня, в этой местности в последний раз были больше девяти тысяч лет назад, в конце последнего оледенения, и сейчас остались только в северных районах Советского и Североамериканского суперсекторов, в Гренландии и в Антарктиде. А здесь этой куртки мне хватит даже зимой, если дополнить ее меховой шапкой, – к тому же она с подогревом, как и ваши. Что касается опасных форм жизни, – они здесь после Битвы Битв не водятся. Можно, конечно, иногда носить и силовую броню, для сохранения навыка, но облачение в нее – процесс непростой и долгий. И лепить снежки в латных перчатках можно, но сложно и неинтересно – они гораздо больше подходят для завязывания узлами стальных прутьев.

С этим словами Алиса размахнулась и запустила слепленный снежок в вершину декоративной каменной тумбы, установленной около дорожки. Координация движений значительно выигрывала от кибернетизации, а к земной гравитации Алиса к этому времени адаптировалась полностью, так что цель была поражена с безукоризненной точностью.

– Нагуливаете аппетит? – спросил подошедший Александр.

– Да, а еще рассуждаем о погодных условиях, – ответила Ирина.

– Надеюсь, что приехавшие из тропиков и марсианских городов чувствуют себя хорошо, я-то привык к намного более холодному климату.

– После тропиков ощущение необычное, но, думаю, я привыкну, – ответил Роберт.

– Киборги-пришельцы с Марса, – снова перейдя на лекторский тон, ответила Алиса, – предпочитают температуру 298-301 Кельвин и атмосферу с давлением примерно 101 тысяча паскалей 30 и содержанием кислорода 21 объемный процент. При наличии теплой одежды мы способны совершать прогулки при значительно более низких температурах, но требуем качественного и вкусного питания, как минимум трехразового.

– Да, – согласился Роберт, – такие прогулки поднимают аппетит. Пора идти обедать.

После обеда друзья разговорились о своем детстве и о впечатлениях после приезда в университет. Александр рассказывал о бескрайних просторах Западно-Сибирского сектора и о поездках с родителями по всему востоку Евразии, Ирина – об огромном Североамериканском суперсекторе, от тропических лесов до покрытых вечными льдами островов, омываемых Северным Ледовитым океаном.

Роберт мог лишь в деталях описать остров Зеленого Союза – достаточно маленький, чтобы хорошо знать его весь, ведь при желании остров можно было объехать за день. Мир за его пределами был для Роберта громадным . Перенесшись сначала почти в центр Африки, он не уставал поражаться огромным пространствам и разнообразию ландшафтов планеты – экваториальной области, где он проходил подготовительные курсы, кажущейся бесконечной Сахаре, побережьям Средиземного моря – он успел мельком увидеть и африканское, и европейское, – южной и восточной Европе и, наконец, прохладному северо-западу Советского суперсектора. Море для Роберта было привычным, хотя, в отличие от большинства жителей Зеленого Союза, он относился к нему с некоторым опасением, а вот бескрайние пески пустыни и обширные леса (даже те из них, что сохранились на западе Советского суперсектора, казались Роберту огромными) были для него удивительны.