Владимир Бабула - Пульс бесконечности

Девочка стала кричать:

— Я хочу домой! Я боюсь!

Я забрался вместе с ней в самый дальний угол подвала и сел спиной к входу, скорчившись над беспомощной фигуркой, чтобы защитить ее от радиоактивного излучения.

Это были ужасные минуты, наверное, самые ужасные в моей жизни. Я ждал взрыва. Бежали минуты, прошел час. Эвичка умолкла. Она только дрожала и тихонько всхлипывала. Я прижал ее к себе и неожиданно сам расплакался.

Эвичка вдруг перестала всхлипывать.

— Почему ты так боишься? — прошептала она мне в самое ухо, словно опасаясь, что ее кто-нибудь услышит.

— Ты еще этого не поймешь, ты не знаешь, что такое война, — отвечал я ей тоже шепотом.

Через полчаса я наконец решился: закутал девочку в свою куртку и стал медленно подниматься по сырым ступеням.

Мальтезская площадь была по-прежнему пустынна. Небо потемнело. Часы на башне Микулашского храма пробили девять.

Я бросился по направлению к Карлову мосту.

— Почему ты меня несешь на руках, дядя? Ведь я умею ходить сама! Ты только опусти меня на землю, вот увидишь, — болтала Эвичка, которая мигом забыла о тяжелых минутах в подвале.

— Ладно, — согласился я, — только куртку не снимай и ни о чем не спрашивай.

Мы пробежали через Велькопреворскую площадь. Лихорадочно работающий мозг приказывал: скорее к людям! Только бы быть вместе с другими людьми!

Еще минута отдыха под кривой лестницей — и мы уже бежали по Карлову мосту. Нигде ни одной живой души. Шум плотины только подчеркивал мертвую тишину города…

И тут от Карловой улицы до нас долетели смех, чьи-то веселые голоса.

Из-за угла вышла шумная компания юношей и девушек. Я смотрел на них, как на привидения. Сколько людей сразу!..

Веселая компания быстро приближалась к нам. Я уже открыл рот, собираясь спросить, почему Малая Страна так безлюдна и что вообще происходит, но в последний момент почему-то передумал.

На узких уличках Старого города все чаще и чаще встречались пешеходы.

Тщетно я искал объяснения, почему на левом берегу Влтавы так пустынно и мертво, тогда как на правом жизнь идет своим чередом.

На Полетной улице, завидев Пороховую башню, Эвичка воскликнула;

— Ну вот, я уже дома! Мы живем здесь, — показала она на Фруктовый рынок. — Прощай!

Она помахала мне рукой, и вскоре ее юбочка замелькала уже где-то у дома на другой стороне улицы.

Пройдя под сводами Пороховой башни, я оторопел. То, что я увидел, превосходило самые смелые выдумки в моих фантастических рассказах.

Холодное, казенное здание банка исчезло. На его месте стояла группа зданий, построенных со вкусом и в необычайном стиле, украшенных фресками и скульптурой. Над входом одного из них светилась надпись: «Метро».

Возможно ли это? Построить все за одну ночь?..

Только теперь я заметил, что люди на улицах как-то необычно одеты. Но такая же одежда была и на мне! Откуда она взялась? И как это раньше я не обратил внимания? Что случилось с моим мозгом? Виноват Пегас, нет сомнения.

Я осматривался в растерянности. Весь Пршикоп неузнаваемо изменился. Люди на тротуарах стояли… и все же двигались в обоих направлениях.

На смену страху и удивлению пришло любопытство. Тоскливое чувство исчезло.

Я вскочил на движущийся тротуар, с трудом удерживая смех. Все мне вдруг показалось таким забавным! Очевидно, это была реакция на полные напряжения минуты в Малой Стране.

У Вацлавской плошади я перешел на другой тротуар и поплыл, словно в лодке, по изменившемуся до неузнаваемости городу.

— Добрый вечер, профессор! — крикнул мне кто-то с противоположного тротуара.

Я в растерянности оглянулся, но группа людей, откуда донеслось приветствие, уплыла дальше. Вероятно, кто-нибудь ошибся…

С неподвижного тротуара мне замахала рукой какая-то девушка. Через минуту она уже стояла рядом со мной,

— Здравствуйте, профессор, как ваши дела? — улыбнулась она приветливо.

— Здравствуйте. Но я не профессор, — в смущении пробормотал я.

Девушка пристально посмотрела мне в лицо.

— Вы шутите, конечно! Я же ваша студентка, Марта Горничкова.

— Очевидно, я двойник вашего профессора.

— В таком случае извините, профессор, — сказала она, спрыгивая с тротуара.

И долго смотрела мне вслед.

«Профессор, по-видимому, — известная личность», — подумалось мне, когда со мной поздоровались еще двое одновременно.

И тут, даже не успев осознать свои действия, я шагнул с эскалатора на неподвижный тротуар. Почему? Из открытой двери кафе-автомата доносился дразнящим запах «Условный рефлекс», — отыскал я вполне научное объяснение для своего внезапного поступка.