Эрик Рассел - Алтарь страха

— Ты еще на месте? Я уж думал, ты уехал.

— Завтра днем собираюсь, — сообщил Хендерсон. — Дело в свои руки ненадолго возьмет Старина Эдди. Он просто в восторге. Я вообще не понимаю, почему он мне продал этот магазин. Ты вышел сам-знаешь-на-кого?

— Да. Там мне делать нечего.

— Что ты имеешь в виду?

— Они совершенно определенно ничего не знают о деле.

Хендерсон усомнился:

— Если они и знают, то не станут же признаваться в этом незнакомцу, позвонившему по телефону. Скорее всего, они постарались бы сцапать тебя. Ты дал им на это время?

— Нет, не дал.

— В таком случае твоя информация недостоверна.

— Мне не было необходимости давать им время. Они вовсе не собирались хватать меня.

— Откуда такая уверенность?

— Оттуда, что они не предпринимали никаких попыток удержать меня на связи, — пояснил Брэнсом. — Более того, я выразил желание подъехать к ним, но на них это не произвело впечатления. Они сказали, что это пустая трата времени. Они не проявили никакого желания видеть меня, не то что задерживать. Уверяю тебя, Хендерсон, вся эта история относится к разряду глупых иллюзий, и я теперь действую исходя из этого предположения.

— Действуешь? Каким образом? Ты хочешь сказать, что возвращаешься на предприятие?

— Нет... Пока еще нет.

— А что же ты тогда делаешь?

— Я настроен осмотреться и кое-что выяснить. И если повезет, кое в чем разобраться. Во всяком случае, я попытаюсь. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Ты напал на какой-то след?

— Может быть. Пока еше не уверен. — Брэнсом подумал, затем продолжил: — Я так думаю, что если ты выяснишь в процессе проверки, что твои тревоги беспочвенны, то вернешься мысленно к той ситуации, когда тревоги начались. Попробуй припомнить людей, находившихся рядом в тот момент. Вот тебе и твои подозреваемые. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Брэнсом, — без энтузиазма сказал Хендерсон, — ты, конечно, можешь развлекаться игрой в частное расследование, но я не детектив, и я отдаю себе в этом отчет. Такая работа не по мне. У меня нет к ней ни подготовки, ни желания.

— Я тоже не профессионал, но это меня не остановит. И потом — никогда не знаешь, на что ты способен, пока не попробуешь.

— По мне, пусть будет, что будет.

— А я настроен решительно. Мне надоело быть игрушкой в чужих руках, — Он сжал кулак и осмотрел его как некий символ, — Хенни, если выяснится, что ты чист, ради Бога, прошу тебя, не останавливайся на этом. Не считай, что ты теперь счастлив и, значит, не надо будить спящих собак. Приезжай ко мне, объединим силы. Иначе эта шайка вновь доберется до нас. А так ты узнаешь одного из них, я — другого. И, помогая друг другу, мы разделаемся с ними.

— Я еще не разобрался со своим делом, — сказал Хендерсон, инстинктивно восставая против игры в «вернись-домой-все-прощено». — Ты-то уже все выяснил и теперь жаждешь крови. Я же только начинаю проверку и надеюсь на спасение. И в настоящий момент мы находимся в разных ситуациях. Может быть, через несколько дней я и смогу понять тебя. И может быть, созрею для мести. Но только тогда я решу, что делать дальше.

— Как можно оставаться человеком, если смиренно позволять разгуливать по земле мерзавцам, виновным в ломке судеб тысяч людей! — настаивал Брэнсом. — Но с этой задачей в одиночку справиться трудно. Помощь нужна и тебе и мне.

— Я дам тебе знать, когда все выясню, — пообещал Хендерсон.

— Желаю удачи!

Закончив разговор, Брэнсом попросил на время телефонную книгу, принес ее в номер и с час просматривал, делая пометки. В результате у него получился короткий список, содержащий телефоны и адреса одной консультационной службы, специалиста в области психических заболеваний, агентства по сдаче в аренду автомобилей, двух детективных агентств, четырех компаний по перевозке грузов и нескольких скромных закусочных, в которых он никогда не бывал. Большая часть информации могла и не понадобиться, но иметь ее под рукой не помешает. Убрав список в бумажник, он стал укладываться спать. Этой ночью он спал крепко и безмятежно.

В половине десятого утра, решив, что Дороти уже должна вернуться домой, проводив детей в школу, он позвонил ей. Приходилось проявлять осторожность, договариваясь о встрече — ведь Дороти могла напрямую привести к нему преследователей; кто знает, прослушивается ли их разговор?

— Слушай, любимая, дело срочное, и я буду немногословен. Хочешь пообедать со мной где-нибудь в районе половины первого?