Феликс Пальма - Карта неба

— Оставляем экипаж здесь и бежим! — крикнул я Шеклтону, внимательно наблюдавшему за медленным приближением машины.

Капитан отрицательно покачал головой и, к моему удивлению, бросился бежать в противоположном направлении. Я ошеломленно следил за тем, как он быстро приближался к треножнику, который и не заметил, что в потоке людей, улепетывавших от него, кто-то бежит против течения. Только когда толпа рассеялась, капитан оказался на виду у марсианина. Со своего места я пытался понять, какого дьявола он туда ринулся. Его действия я мог объяснить только одним: он собирался проскочить между ногами у треножника и скрыться, забыв про всех нас. Но какой герой может так поступить? Какой герой кинется спасать в первую очередь собственную шкуру, бросив на произвол судьбы своих товарищей? И тут вдруг, когда ему оставалось только прошмыгнуть между длинными ногами, он, похоже, передумал и вместо этого попытался обойти их, метнувшись вправо. Тогда покачивающееся в воздухе щупальце переключило свое внимание на сумбурный бег капитана. Мне было видно, как марсианская машина загнала его в тупик, к зданию с великолепным неоклассическим фасадом, очевидно, административному, вход в которое украшали полдюжины изящных арок, опиравшихся на колонны. Вместе с горсткой любопытных, остановивших свой бег, чтобы стать свидетелями того, что можно было считать безрассудным самоубийством, я видел, как капитан застыл на месте, вероятно, со страху, и зачарованно наблюдал за танцующим щупальцем, словно это кобра. Но вот щупальце замерло в нескольких метрах от него, и я понял, что оно прицелилось. Спустя секунду раздался выстрел. Я посчитал капитана убитым, но в последний момент он сумел выйти из столбняка и ловко отпрыгнул в сторону, так что луч ударил в колонну, перед которой он стоял, и в воздух взметнулась туча смертоносных обломков. Разрушение колонны привело к тому, что фасад сначала задрожал, а потом по нему пошли зигзагообразные трещины. Сквозь пыльную завесу мне удалось разглядеть капитана, поднявшегося на ноги, чтобы возобновить свой бег, но управлявший машиной марсианин не собирался давать ему передышку. Он вновь расставил свои длинные ноги и произвел второй выстрел, заставив Шеклтона опять броситься на землю. Луч обрушился на вторую колонну, вызвав новый фонтан обломков и пыли. Спустя секунду Шеклтон вскочил и побежал, стараясь побыстрее удалиться от треножника, а тот снова пытался накрыть своим лучом ускользающую добычу и рушил одну за другой оставшиеся колонны здания, словно сказочный лесоруб, способный свалить дерево одним ударом топора. Лишившись многих своих опор, здание зашаталось и с оглушительным скрежетом, напоминавшим вой раненого зверя, начало крениться. Остановившийся как раз под последней аркой Шеклтон мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как громадный дом рушится на него и на часть улицы. Не успев понять, что происходит, треножник был сильно поколеблен хлынувшим на него водопадом обломков. Он зашатался, а тем временем вышедшее из-под контроля щупальце поливало огнем улицу, отсекая фасады у большинства близлежащих домов. Эти неожиданные и хаотичные действия вызвали смертоносный град камней, кирпичей, обломков балок и деталей самых разнообразных архитектурных орнаментов, низвергнувшийся на нас с самых неожиданных сторон. Мы с Гарольдом укрылись за нашим экипажем, который, к счастью, только однажды сильно тряхнуло, зато другим экипажам повезло куда меньше: на наших глазах невесть откуда прилетевший здоровенный водосточный желоб пробил крышу одного из них и безжалостно обрушился на сидевшую там и дрожавшую от страха супружескую пару, не успевшую даже взяться за руки. В то же время многие из тех, кому не удалось вовремя спрятаться, погибли от снарядов, в которые превратились летающие обломки домов. То было настоящее светопреставление, и как только последний камень пролетел над нашими головами, вокруг установилась гробовая тишина, время от времени нарушаемая лишь неутомимыми колоколами.

Непрерывно кашляя, я пытался что-нибудь разглядеть за плотной завесой пыли, окутывавшей улицу. Когда она стала рассеиваться, мы, немногие уцелевшие счастливчики, с облегчением убедились, что никакой марсианин нашей жизни больше не угрожает: треножник был надежно погребен под горой обломков, так же как, к несчастью, и капитан Шеклтон. Со смешанными чувствами разглядывал я гигантскую дымящуюся могилу, из которой торчали две ноги треножника, составлявшие вместе нечто похожее на чудовищный крест. Здесь покоится будущий спаситель человечества, взволнованно и немного растерянно повторял я про себя, не зная, что и думать об этом происшествии, опровергавшем все мои рассуждения. Кто-то предложил прочесть молитву, но большинство из нас были слишком потрясены, чтобы последовать этому совету. И тут послышался какой-то звук, и с вершины могильного холма скатился вниз камень. Мы обеспокоенно уставились на начавшие подрагивать обломки, опасаясь, что это треножник пытается подняться, но его ноги оставались неподвижными. За первым камнем последовали еще два, потом еще и еще. И наконец чья-то рука сдвинула с места громадный камень, он медленно покатился вниз, потом рука возникла вновь, и вскоре мы увидели, как из каменного чрева медленно вылезает Шеклтон, чудесным образом целый и невредимый. Я с радостью глядел на него, не веря своим глазам. Боже милостивый, разве такое возможно? Он жив! Капитан был жив! Когда потрясение прошло, все разразились ликующими возгласами и аплодисментами. Несколько человек, включая меня, приблизились к холму. Я все никак не мог поверить, что капитан не погиб под развалинами здания, но когда подошел поближе к дымящимся обломкам, то, вглядевшись в них, понял, как ему удалось избежать неминуемой гибели: его спасла арка, под которой образовалось что-то вроде укрытия. Он сидел там, как птичка в клетке, и благополучно пережил обвал здания. Мы окружили холм, и я с удовольствием присоединился к общему ликованию, восхищаясь, как и все, поразительным подвигом капитана — подвигом, который развеял мои последние сомнения относительно его истинной личности. А тем временем он неловко спустился вниз, стряхивая пыль, пропитавшую его костюм. И, слегка пошатываясь, направился к экипажу в сопровождении восторженных почитателей — они старались пожать ему руку и ухитрялись даже в порыве энтузиазма похлопать его по спине, и тогда облачка пыли извергались из его пиджака, как будто под одеждой у него была спрятана паровая машина. Добравшись наконец до экипажа, Шеклтон забрался в него, помахал рукой и решительно уселся на одно из сидений, готовый ехать дальше. Я сел рядом. Как я мог предположить, что он собирается бросить нас на произвол судьбы? Наоборот. Пока все мы в отчаянии искали путь к бегству, Шеклтон успел взвесить ситуацию своим умом человека из будущего: он понял, что треножник неуязвим, обследовал улицу, бросил беглый взгляд на близлежащие здания, обратив особое внимание на одно из них, то, что держалось на шести колоннах, и, наконец, прикинул, возможно ли укрыться под одной из арок. Но Шеклтон обладал не только умом выдающегося стратега, но и необходимой отвагой, чтобы осуществить столь дерзкий план, придуманный им в считанные секунды. Без тени сомнения он продемонстрировал свою сноровку и превосходные физические данные, ибо в том, что поначалу показалось мне неуклюжими прыжками, я обнаруживал теперь рассчитанные движения пантеры.