Роза Сергазиева - Парадокс Дорианны

– Королева никогда не согласится встретиться с кем бы то ни было тайно, – не поверила Мадам Виктория.

– И не надо, – пожала плечами графиня. – Вместо нее в парк отправлюсь… я.

– Вы?! – уставились на графиню остальные участницы заговора.

– А почему бы и нет? – и графиня изложила свой план. – Мы с королевой одного роста и похожи фигурами. Кроме того, я знаю наизусть весь гардероб Антуанетты. Не зря же столько лет в фрейлинах прослужила. Знаю, где какая вещь лежит. Меня знают камеристки. Попрошу платье якобы для роли в готовящемся спектакле. И выйду в нем ночью в парк. Лицо прикрою плотной вуалью. Нужными манерами, можете не сомневаться, владею.

– А голос? – все еще не верила в успешность предполагаемой операции Мадам Аделаида.

– Разве королева не может простудиться? – в свою очередь спросила графиня. – Чуть-чуть добавим кашля, насморка и хрипоты. Вот и все.

На следующую ночь, темную и безлунную, что оказалось на руку авантюристкам, к дрожащему от холода и нетерпения кардиналу в парк выпорхнула женщина в том самом бело-голубом платье с кружевами. И хотя лицо скрывала плотная вуаль, Роган не сомневался, что перед ним Антуанетта. Она прикоснулась нежными пальчиками к щеке старика и хриплым голосом («Извините, дорогой! Я так простыла, кхе-кхе») попросила поручиться за ее «маленький каприз» перед ювелиром. За что готова потом выполнить любое желание «милого друга». Оставив в воздухе знакомый аромат духов, птичка упорхнула обратно. Окрыленный свиданием и надеждами на будущее кардинал вернулся домой, тут же подписал поручительство и вручил документ поджидавшей его Жанне де Ламотт. Девица с документом отправилась к ювелиру и получила в руки колье. Дальше ей вменялось доставить украшение тетушкам, чтобы те могли шантажировать королеву. Но старые девы впервые в жизни просчитались. Жанна оказалась хитрее: она… исчезла вместе с колье.

А кардинал каждый вечер, надушившись и разодевшись, спешил в Версаль, чтобы получить возможность послать воздушный поцелуй своей музе и увидеть на белоснежной шее купленное при его участии бриллиантовое ожерелье. Но королева почему-то игнорировала старика, мало того колье ни разу не надела, а однажды резко заметила, что «в его-то возрасте душиться, тем более такими приторными духами, уже как-то неприлично». И громко рассмеялась. Тогда кардинал внимательнее присмотрелся к окружению королевы, поговорил с завсегдатаями приемов и балов и, наконец, обнаружил, что никто подруги по имени Жанна де Ламотт не знает. Роган понял: его ловко обвели вокруг пальца, и он, старый слюнтяй, вляпался в очень неприятную историю. Кардинал тут же связался с ювелиром и сообщил, что отзывает свою подпись под поручительством.

Все детали истории с колье обсуждались на суде. Главную улику – ожерелье найти так и не удалось, скорее всего, его распилили, продав драгоценные камни по одному. Кардинала пожалели, назначив легкое наказание – ссылку в дальний приход. Единственной обвиняемой признали графиню де Ламотт, которую слугам Фемиды удалось разыскать и арестовать. Женщина упорно не признавала своей вины и повторяла, что ее грубо оклеветали. Жанна понимала, что если не назовет реальных организаторов авантюры, сумеет спасти себе жизнь. И оказалась права. Хоть ее прилюдно высекли, а на плече выжгли букву «V», из тюрьмы она через какое-то время счастливым образом сбежала в Англию. И процесс повернулся своим острием в обратную сторону. Случилось то, что ослепленная гневом Антуанетта не могла предвидеть – суд, разбираясь в истории с мошенничеством, заинтересовался жизнью самой королевы. А в особенности тем, сколько она тратит на шитье платьев и изготовление украшений, во сколько обходятся казне ее шляпки и туфельки, а еще, сколько потребовалось денег на строительство игрушечной фермы, театра, нового парка с искусственной речкой и гротом. Слушатели в зале возмущенно ахали, газеты печатали новости с процесса на первых полосах, которые украшались цифрами с шестью нулями. Так в умах парижан сформировался образ королевы (про короля на время даже забыли), которая без удержу транжирит государственные средства, развлекаясь и наряжаясь.

К сожалению, Антуанетта, поглощенная поиском истины в истории с колье, случившейся резкой смены настроений по отношению к себе не заметила. Мало того, уговорила мужа, и в дни, когда шел процесс, поставила в Малом Трианоне «Севильского цирюльника». Подобный бездумный поступок стал еще одним поводом для появления огромного количества памфлетов, открыто глумящихся над ней. По мнению соплеменников, помыкающая безвольным монархом, тратящая огромные средства на развлечения королева превратилась во врага нации.