Светлана Тулина - Звезды под ногами

Впрочем — все может быть гораздо тривиальнее — кто-то же вчера грабанул аптечку, утащив среди кучи непонятно зачем взятого и пачку вполне понятного снотворного. Милая шуточка, хотя Пит, продрыхнув весь перелет, наверняка ее не оценит.

Анечка тоже спит.

Хм-м?..

Анечка и Пит?

Бред!

Хотя…

Кто их разберет, современных правильных девочек?

Может быть, такой круторогий кретин для них — самое то.

Так, кто у нас дальше?

Люси.

По тому, как она хитро поблескивает глазками, сразу ясно — сцинка уже успела кому-то подсунуть. С минуты на минуту жди оглушительного визга. Но особых неприятностей тут не ожидается — сканер точно показал, что сцинк не боевой, совсем еще крошечный, только-только из яйца. Надо будет опять поговорить с леди Эл, сколько можно дарить ребенку такие опасные игрушки. Впрочем, этот, судя по размеру, скорее из рода украшений, а не телохранителей. Но сути это не меняет…

— Сандер, Сандер, у Вики чумка!

Визг Тимоти перекрыл общий гвалт. Он стоял в дверях туалета и отчаянно махал руками. На секунду все замерли, уставившись на Теннари тремя сотнями глаз, а потом засуетились в два раза лихорадочнее, пытаясь освободиться от страховочных ремней и немедленно посмотреть на столь интересное зрелище. Даже Пит проснулся, моргнул ошалело.

— Тихо! — рявкнул Теннари, мгновенно пресекая бурную деятельность. Добавил спокойно:

— Всем сидеть на своих местах. Кто встанет — сделаю профилактическую прививку.

Неторопливо прошел к туалету.

В чумку он не верил.

Нет, не то, чтобы вообще, но именно сейчас — ни на грамм.

Ну какая там чумка, о чем вы?! Да будь это правдой, фиг бы Викки до туалета добежала, не до того бы ей было. И визгу тут было бы гораздо больше, и паники, и воплей. Взрослые тренированные десантники — и те орут, как резаные. Видел он это дело. Дважды видел. Потому и не торопился.

Так и есть — стоит, согнувшись над раковиной. Стояла бы она, будь у нее даже первая, даже намек на первую стадию! Ручки теплые, глазки красные, мордочка перемазанная, заплаканная. Укол успокоительного и умыться холодной водой — вот и все, что ей надо.

— У нее правда чумка? — Тимоти застыл в дверях, глаза испуганные. Среди детей упорно циркулируют слухи, что это заразно.

— Меньше всякой дряни жрать надо.

После успокоительного Викки больше не рвало, она лишь плакала, тихо поскуливая. Но Теннари решил проявить безжалостность и желудок ей все-таки промыл. Это заняло какое-то время и немного отвлекло.

Но тревожный осадок остался.

Позже, сидя в своем кресле и в любую минуту ожидая какой-либо каверзы от Элен или Стива или хотя бы оглушительного визга той, которая вот-вот обнаружит у себя в кармане живого сцинка, он краем сознания попытался разобраться, что же такое не понравилось ему в салоне. Попытался без особой надежды, так, от нечего делать.

И неожиданно понял — что.

Анечка так и не проснулась.

Ни от воплей Тимоти, ни от общего галдежа, ни от его собственного крика. Даже Пит проснулся, а она — нет.

Нахмурился. Еще одна шуточка? Но чтобы с Анечкой… Да нет, не то тут что-то, не из таких она, над которыми кто-то может подшутить…

Еще ничего не понимая, но уже предчувствуя крупную неприятность, отстегнул ремень и стал выбираться из узкого кресла.

И тут его накрыло.

Крик не был похож на человеческий.

Совсем.

Начался он с полузадушенного хрипа, перешедшего в вой, и завершился пронзительным металлическим визгом. Прервался на пару секунд, и снова завибрировал на одной ноте — высокой, режущей уши.

Исчезли все остальные звуки — шум двигателей, общий галдеж, гул крови в ушах, чьи-то вопросы, остался лишь этот вой.

За этот вот вой ее и прозвали чумкой, непереносимость пространства, космоаллергия, коллапс нервной системы, ощутившей за тонкой переборкой бесконечную пустоту… это врожденное, это не лечится, можно оглушить себя наркозом или ударной дозой снотворного до полного бесчувствия и на какое-то время сгладить симптоматику, но это не лечится! И как только наркоз отойдет…

Теннари продирался по проходу, путаясь в чьих-то ногах, он бежал, но ему казалось — еле полз, и уже знал, что поздно, поздно, никто не повернет назад, а если бы и повернули — глупо, прошли уже больше половины пути, так и так выхода нет, только вперед, а это как минимум — три часа, не всякое сердце выдержит, он знает, он видел, дважды видел, тренированные взрослые десантники, и те…

Ее выгнуло так, что затылок почти касался пяток. Глаза белые, на прокушенных губах — розовая пена. Лимфатические узлы увеличены, ледяные пальцы сведены судорогой — картина почти классическая.