Рич Ролл - Ультра. Как в 40 лет изменить свою жизнь и стать одним из лучших атлетов планеты

И я поверил.

Я чуть поднажал и проехал еще несколько километров, стараясь не обращать внимания на то, что ягодицы горят, как в аду, что поясницу ломит, а ноги теряют способность двигаться.

На нашем подкорректированном маршруте мы сделали две петли между Лахаиной и Маалаэа. Когда мы второй раз проезжали Лахаину, солнце село, и мы немного передохнули, поскольку пришлось сделать остановку, чтобы надеть на велосипеды передние и задние фары. Но, как выяснилось, мы плохо себе представляли, сколь плотная тьма вскоре окутает остров. Хоть и с фарами, мы все-таки плохо видели дорогу. Пришлось импровизировать, и мы надели на шлемы головные фонарики. Ну вылитые шахтеры в недрах земли, только на велосипедах.

Как-то лента моего фонарика соскочила, и тот съехал на покрытый солью лоб; луч света ударил прямо в глаза, полностью меня ослепив. Но обошлось.

Другой раз я, борясь с сильным боковым ветром, спускался сразу за Джейсоном по оживленному шоссе, где была не обочина, а одно название. Снова фонарик съехал на лоб, и в тот же миг позади раздался выстрел выхлопной трубы большого грузовика. Любой, кто ездил на гоночных велосипедах, знает, какие они неустойчивые при боковом ветре. Все внимание уходит на то, чтобы не упасть. В такой ситуации последнее, о чем вы мечтаете, – это снять руку с руля. Но я был полностью ослеплен бьющим в глаза светом.

Когда грузовик приблизился вплотную, я запаниковал. Попытался позвать Джейсона, но голос подвел. Мысли заметались, прокручивая сценарии: «Где я? У обочины или кривая вывела на середину шоссе, прямиком грузовику под колеса?» Какой-то дремучий инстинкт велел моей левой руке быстро снять с глаз фонарик, не рыпаться ни вправо ни влево и ждать, пока грузовик проедет мимо. Пульс подскочил до ста ударов в наносекунду.

Оставалось всего 65 километров, когда мы, покинув Западный Мауи, повернули на юг, на короткий отрезок федерального шоссе 31, ведущий к городку Ваилеа, благодаря судьбу, что тут есть широкая обочина. С трудом могу вспомнить, как одолел эти мили. Знаю только, что б о льшую часть пути проделал стоя. Мне открылся прежде незнакомый уровень изнеможения.

«Просто продолжай двигаться».

Когда мы подъезжали к Камаоле-Бич, где начался наш день и где мы запланировали сменить экипировку на беговую, я жадно вдыхал манящие ароматы из ресторанов и баров туристического рая. Но от запахов желудок взбунтовался, и горло обожгла отрыжка с банановым привкусом. А в глазах заплясали пятна. Каждая крошечная неровность на и без того ухабистой дороге отдавалась молниями боли в моих многострадальных ягодицах. Единственное, что не дало мне немедленно соскочить с велосипеда, так это мысль о том, что до пляжной парковки осталось всего ничего.

Я сосредоточился на дорожных значках, указывающих расстояние, ведя обратный отсчет. «Три мили… две мили… одна миля… полмили…» Но когда до пляжа было рукой подать, Пол высунулся из окна командной машины и сообщил, что мы недобрали до 180 несколько километров и от пляжа нужно будет сделать еще один челночный заезд: 6,5 километра туда и 6,5 километра обратно.

«Еще тринадцать километров?!!» Не может быть! Но мимолетный взгляд на велокомпьютер подтвердил, что подсчеты верны. В обычный день проехать после долгой поездки лишние 13 километров для меня раз плюнуть.

Но сегодняшний день обычным назвать было нельзя. Я был на последнем издыхании. Будь я иностранным шпионом в Гуантанамо [65], я бы выдал любой государственный секрет, лишь бы меня сняли с этого прокл я того байка. Я готов был расплакаться.

«Никто не должен видеть твоих слез. А ну опусти голову».

Слезы пополам с потом жгли полуослепшие глаза.

«Просто продержаться до следующего значка с милями».

Потом промежуточные цели стали измеряться в десятках метров… потом в метрах… Да кончатся ли когда-нибудь эти 13 километров?.. А про марафон можно просто забыть! Ясно, что его мне уже не выдержать. Не в моем состоянии – что физическом, что умственном, что душевном. Джейсон, без сомнений, со мной согласится. Кое-как мы сумеем добраться до финиша. Но дальше – все. Мы сильно постарались, у нас почти получилось, однако нечего и думать о том, чтобы натягивать сейчас на мои бедные ноги кроссовки. Может, завтра, хорошенько выспавшись – но не сегодня. Нет, ни за что.

Когда мы наконец доехали до пляжной парковки, было уже 22 часа с лишним, и я твердо решил за нас обоих, что вечерний марафон официально отменяется.