Сергей Короткий - Воскрешение калокагатоса. Духовная физкультура

Так же как каждый из нас есть проекция сверхчувственного существа в материальном мире, так и весь видимый мир есть продукт материализации сверхчувственного мира. Получается, что как человек, так и весь мир живет двоякой жизнью, следовательно, деятельность человека в материальном мире, так или иначе, отражается на его второй, невоспринимаемой жизни. «Когда мы усваиваем себе какой-нибудь механический навык, то при этом имеет место переход наших сознательных движений, медленных и неловких, в наши бессознательные движения, быстрые и ловкие; точно так же наши сознательные мысли конденсируются в бессознательные таланты, нравственные поступки – в нравственные задатки, тогда как воздержание от безнравственных поступков влечет за собой постепенное их искоренение. Значит, мы носим наследника плодов нашего труда и наших страданий в самих себе. Наследование наших задатков совершается в двух направлениях: они наследуются, насколько мы принадлежим невидимому миру, нами самими, т.е. трансцендентальным нашим субъектом, и членами видимого мира, нашими потомками, так что с последовательной сменой поколений индивидуум находит в видимом мире среду, все более и более пригодную для своего развития в смысле земной культуры, каковое развитие служит путем к достижению им трансцендентальных его целей. Значит, роль истории человеческой культуры низводится на степень служебной роли целям истории трансцендентального развития индивидуума» 21 21 Там же. . Человеческая культура действительно выполняет служебную роль в процессе совершенствования человека, но не цивилизация, которая, наоборот, превращает человека в ресурс для собственного существования и развития, блокируя его Духовное совершенствование.

Итак, жизнь имеет индивидуальную трансцендентальную цель, то есть цель, которая относится к другой реальности, к трансцендентному миру. Когда начальник дает задание своему подчиненному, то конечная цель выполнения задания подчиненным, относится к деятельности начальника и неведома подчиненному. Исходя из этого, подчиненный не имеет права ставить себе цели самостоятельно.

Человек не может ставить себе цели, он должен идти к трансцендентной цели, поставленной его трансцендентным существом. Эта жизненная стратегия воплотилась в выражении – «Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». Как только человек сам ставит себе цель – это первый этап формирования личности, это начало подчинения себя социуму, отказ от своих истинный целей.

Если материальное тело является продуктом нашей трансцендентной сущности, то и рождение наше в мире Яви является решением нашей трансцендентной сущности с целью достижения трансцендентной цели, причем решением добровольным, поскольку в трансцендентном мире принуждение невозможно. «Вступление наше в жизнь совершается по милости нами не сознаваемой, но отнюдь не бессознательной самой в себе причины, и эта причина – не вне нас и не на земле, но в нас самих и в трансцендентальном мире. Этой причиной служит наше добровольное трансцендентальное решение; внешнее же принуждение – иллюзия» 22 22 Там же. .

Деятельность, осуществляемая человеком в видимом мире, влияет и на мир невидимый, где наше невидимое трансцендентное существо, впитывает в себя результаты нашей видимой жизни.

Смерть человека в видимом мире означает лишь прекращение существования его физического тела, но не его самого. Смерть – это Смена МЕРности существования. Пифагорейцы называли смерть праздником рождения духа. В мартирологиях смертный день называется dies natalis 23 23 День рождения (лат.) , а Ангелиус Силезий называет смерть «лучшей из всех вещей».

«Смерть не есть ни уничтожение нашей индивидуальности, ни ее слияние с мировой субстанцией, а ее укрепление, и что, следовательно, так называемые мертвые гораздо жизнеобильнее живых. Сравнивая призрачное существование наше на земле с реальным существованием нашим за гробом, Джордано Бруно называет… земную нашу жизнь ограничением нашей индивидуальности. «То, что мы называем смертью, – говорит он, – есть рождение к новой жизни, по сравнению с которой следовало бы называть смертью нашу теперешнюю жизнь» 24 24 Цит. по: Дюпрель К. Философия мистики / Карл Дюпрель; [пер. с англ. М. С. Аксенова.– М.: Эксмо, 2006.– 592 с.– (Великие посвященные). .

Наши ощущения, чувства, мысли это – скорее ограничение, чем орган познания, следовательно, устранение этого ограничения влечет за собой значительное расширение области познаваемого нами и что, следовательно, с переходом нашим в посмертную жизнь мы окажемся в более многообразных и разносторонних отношениях к природе, чем те, в которых мы теперь.