Говард Джейкобсон - Правила еды. Передовые идеи в области питания, которые позволят предотвратить распространенные заболевания

Эти примеры лишь очень поверхностно демонстрируют огромную степень влияния пищевой промышленности на нутрициологию. В 2018 году во время своей презентации перед Академией питания и диетологии Нью-Джерси я начал с опроса 300 присутствовавших клинических диетологов по поводу их точек зрения на верхний безопасный предел пищевого белка. Подавляющее большинство опрошенных (70–80 %) выразило одобрение и, судя по всему, приняло верхний предел, равный 35 %, который превышает научно доказанное значение более чем в три раза! И эти диетологи теперь несут ответственность за работу с населением по вопросам питания? Хоть и не преднамеренно, но многие профессионалы, действующие из лучших побуждений, удручающе дезинформированы. Можно ли их винить? Многоуважаемое и авторитетное учреждение пичкало их ложью многие годы. Еще более пугающим является тот факт, что ВБП, созданный Советом по пищевым продуктам и питанию, оказывает фундаментальное влияние на развитие государственной политики. Каждый день он наносит вред здоровью миллионов американцев, в том числе 30 миллионам школьников, участвующим в программе «Школьный обед», и восьми миллионам участников программы «Женщины, младенцы и дети» [77] Эта программы, помимо всего прочего, предоставляют участникам дополнительное питание и информируют о том, что такое здоровое питание. – Прим. авт. .

Однако я считаю, что было бы неправильным приводить данные примеры в качестве частных случаев. Поступить так означало бы недооценить масштабы и серьезность проблемы, с которой столкнулась сфера питания. Сопротивление, которое я испытывал на протяжении всей своей карьеры, а также жаркие споры о диетических предпочтениях, ставшие нормой, – показатели глубокого кризиса. Если пользоваться метафорами из медицинской сферы, то можно сказать, что эти «опухоли» не локальные по своему происхождению и лечению, а конституциональные . Как и другие примеры, они доказывают, что представления нашего общества о питании разделились, и это только увеличивает возможности для извлечения выгоды в одностороннем порядке, а наши лидеры в этой области сами являются главными эксплуататорами.

Таким образом, время, когда можно было изменить эти системы изнутри, прошло, поскольку они больше не функционируют эффективно. Мы дальше не можем сидеть сложа руки и ждать, пока они изменятся. Если бы они были способны к такому самовосстановлению, если бы процессы по-прежнему функционировали надлежащим образом, то рекомендованный ВБП 35 % для пищевого белка был бы поставлен под сомнение еще 20 лет назад. При ближайшем рассмотрении доказательств его бы отклонили как антинаучный. Причастность создателей такого ВБП к отрасли была бы предана гласности и даже подверглась бы юридической проверке. Однако такая система сдерживающих и уравновешивающих сил невозможна, когда и Совет по пищевым продуктам и питанию, и Консультативный комитет по диетическим рекомендациям Министерства сельского хозяйства США, по сути, одно и то же, как это было в случае с Гарза. Если бы американские учреждения функционировали полноценно, одному и тому же человеку никогда бы не позволили одновременно иметь обе должности: первую, занимая которую он дает рекомендации по питательным веществам (FNB), и другую, где он доносит эти рекомендации в виде руководящих принципов при составлении совокупного рациона питания, в особенности когда этот человек совсем недавно был уличен в сокрытии своих связей с молочной промышленностью.

Учитывая пример, приведенный выше, и многие другие примеры распространения противоречивой информации, примеры предвзятости и обмана среди профессиональных представителей сферы питания, было бы странным ожидать, что общественность будет хорошо осведомлена и здорова. А ведь рекомендации от руководящих органов, подобные описанным выше, – не единственный источник информации о питании. Помимо этого, мы получаем информацию и из различных средств массовой информации: книг о здоровом образе жизни, блогов, журналов, подкастов, рекламы. Мне кажется, что бÓльшая часть «обучения» общественности по вопросам питания происходит путем накопления противоречивой информации, но навыки для отбора и оценки поступаемой информации практически отсутствуют.

Учил ли нас кто-нибудь когда-нибудь умению распознавать достоверную информацию? Если верить перекрестному исследованию 2013 года [4], в котором с помощью анкет изучили «знания, отношение и поведение учителей Head Start [78] Head Start – программа Министерства здравоохранения и социальных служб США, которая предоставляет детям и семьям с низкими доходами комплексные услуги в области дошкольного образования, здравоохранения, питания. по вопросам питания» в Техасе, ответ будет отрицательный. Учителя Head Start являются особенно хорошими объектами для подобного исследования, потому что они работают на передовой дошкольного образования и работают с населением, имеющим низкие доходы, то есть как раз с теми, кто чаще всего борется с болезнями, вызванными неправильным питанием. Более того, центры Head Start, расположенные по всей Америке, своей приоритетной задачей считают обучение здоровому питанию. Такой подход заметен и в точке зрения самих учителей, подавляющее большинство из которых (92,7 %) согласились с утверждением: «Изучение взаимосвязи между едой и здоровьем важно». Хотя я и сомневаюсь в том, что именно они подразумевают под утверждением, что питание важно, по причинам, которые я обсуждал в первой части книги, – в результате институциональных убеждений мы как общество не до конца осознаем роль питания в формировании болезни и ее лечении, – суть тем не менее остается прежней: это люди с добрыми намерениями и желанием постичь основы правильного питания. К сожалению, более четырех из пяти учителей Head Start были либо не уверены в правильности, либо согласны с утверждением «Трудно понять, какой информации о питании доверять», и чуть менее четырех из пяти человек имели избыточный вес или страдали ожирением. По сути, большинство из них запутались в вопросах питания и их состояние здоровья подтверждает это (как и все последующие ответы респондентов на вопросы теста). Когда анкетируемым задали пять элементарных вопросов для проверки их знаний о питании (например, что содержит больше калорий: белки, углеводы или жиры?), только 3 % опрошенных правильно ответили на четыре вопроса. Ни один не ответил правильно на все пять вопросов.