Марк Каганцов - Байки о «Скорой»

Был такой случай. Пошел мужик дома в туалет. Сел на унитаз, папироску закурил. Спичку горящую в унитаз бросил. А оттуда как полыхнет пламя, все огузье ему опалило. Оказывается жена бензином пятно выводила, остатки бензина в унитаз вылила и не смыла.

Еще недавно был в Воркуте поселок Ты-Ю, а в центре города у нас находится Дворец творчества юных, сокращенно — ДТЮ.

Однажды звонит на «скорую» украинка:

— Людыну збыло машиною!

— Где?

— Дэ ты ю…

И короткие гудки — бросила трубку.

Был у нас фельдшер Виктор Сажнов. Очень сокращать любил. До того насокращает, что сам потом понять не может. Однажды на пятиминутке старший врач Иванов говорит: «Вот у Сажнова диагноз: Кровотечение из ЖПО, а госпитализировали почему-то в гинекологию?» «ЖПО — это, Анатолий Васильевич, женские половые органы».

Интересно, что мужчинам бывает трудно вызвать «скорую» женщине на маточное кровотечение. Звонит такой обычно: «Кровотечение». Диспетчер спрашивает: «Откуда?». В ответ длительное молчание. Не знает, как по-русски прилично сказать, пока ему диспетчер не подскажет. Кто похитрей, не мудрствуя лукаво, вызывает просто «плохо с сердцем». Вот приезжаем мы на такой «плохо с сердцем». Говорю женщине: «Собирайтесь, поедем в гинекологию». Муж недоволен: «Что вы за „скорая“, что на месте ничего сделать нельзя?». Конечно, нельзя, но мужа подзуживаю: «Вы как „скорую“ вызывали — плохо с сердцем, вот к вам и приехал кардиолог, а здесь нужен гинеколог, может он что-то и на месте бы сделал».

Когда на подстанции появился новый врач Яков Меерович Апт, Анатолий Васильевич, впервые прочитав его фамилию в разнарядке, сокрушенно заворчал:

— Ну вот, опять сокращения! Будто трудно написать фамилию полностью! Напишут черт знает что, а ты потом ломай голову, как расшифровываются эти инициалы!

— Это не инициалы, а фамилия нового доктора.

— ?…

Мой средний сын с 14 лет работал санитаром на «скорой». Рвался он на «скорую» с 12 лет, но до 14 не принимали. Сейчас он уже оперирующий врач — детский уролог, кандидат медицинских наук, а в то время — мальчик с широко раскрытыми глазами и ртом. И вот как-то пришлось мне с ним принимать роды в магазине-универсаме, в подсобке овощного отдела, где хранилась, в том числе, и капуста. После вызова я сказал ему: «А ты не верил, что детей приносят из магазина, находят в капусте. Вот теперь ты знаешь, где этот магазин находится». А еще мне пришлось как-то принимать роды в цеху Воркутинского механического завода.

Как-то Магомед Омарович поставил диагноз: перелом наружной лодыжки с ПОДВЫПОДВЕРТОМ стопы (правильно с подвывихом). Слово это ужасно всем понравилось, но выговорить его с первого раза никто не мог. Попробуйте сами.

Обычно почерк у медиков ужасный. Но у одних — более-менее, а у других — ни в какие ворота. Диспетчеру, старшему врачу, медстатистику ежедневно приходится разбирать большое количество этой «беды».

Повод: изнасилованье. С трудом разбираю запись фельдшера. «Со слов женщины в алкогольном опьянении, была изнасилована неизвестными в (нечитаемое слово) форме». Спрашиваю фельдшера: «Ты что написал, в какой форме изнасилована?» «Неизвестными в камуфляжной форме»… Консультация гинеколога: Повреждений не обнаружено. Люэс.

Самый трудный почерк был у Лемберского, он сам не мог прочесть, что написал пару дней назад. Из-за этого мы ссорились. Он говорит: «Мне платят за то, чтоб я писал, а тебе за то, чтоб читал. Вот и читай». «А ты пиши так, чтобы можно было прочесть: по-русски, а не по-лемберски».

Резолюция заведующего подстанцией на заявлении о подработке: «Прошу оформить на 0,5 вакантной ставки фельдшера Кузнецову, сняв ее с фельдшера Чуланова».

Это важнейший показатель работы «скорой». Определяется он путем сличения направительных и заключительных диагнозов. Конечно, стопроцентного совпадения диагнозов быть не может. На то есть объективные причины, отсутствие условий, дополнительных методов исследования, времени. Но расхождение расхождению рознь. Одно из правил «скорой»: «Бди! Лучше перебдеть, чем недобдеть». Т. е. любые сомнения расцениваются в пользу больного, в сторону утяжеления диагноза. Ничего страшного в гипердиагностике нет. А вот гиподиагностика страшна тяжелыми последствиями, вплоть до смертельных. Но бывают удивительные расхождения, например: направительный диагноз: острый инфаркт миокарда, кардиогенный шок. Заключительный диагноз: закрытый перелом обеих костей правой голени со смещением. Как такое можно перепутать? А вот как. Вызов в подъезд к старушке-татарке, практически не говорящей по-русски. Она лежит на лестнице и стонет от боли. Налицо шок: бледная, в поту, с синими губами, частым пульсом и низким давлением. Что случилось никто не знает. Наиболее вероятная версия — это инфаркт. Обезболивание. Носилки. Капельница. Госпитализация в кардиологию. Если бы вызов обслуживала БИТ, она бы в машине сняла ЭКГ и при накладывании электродов обнаружила бы переломы со смещением, у нее ЭКГ с автономным блоком питания. А у линейных бригад кардиографы сетевые. И ошибка обнаруживается только в приемном покое. А ведь на самом деле имело место совпадение — по шоку, только шок был не кардиогенный, а травматический.