Александр Дрейцер: Записки врача «Скорой помощи»

Хотя история Великой Отечественной войны неоднократно переписывалась в угоду политической конъюнктуре, в официальных изданиях так и не нашлось подобающего места для рядового человека, его повседневной, полной тягот жизни в воюющей стране. И это несмотря на то, что документальная база для раскрытия данных сюжетов существует давно. Это относится, например, к документам, хранящимся в Научном архиве Института российской истории Российской Академии наук. Здесь представлены материалы так называемой комиссии Минца.

Эта комиссия была образована по решению секретариата МК и МГК ВКП(б) 10 декабря 1941 г. для написания хроники обороны Москвы [1] В 1943 г. преобразована в Комиссию по истории Великой Отечественной войны. Подробнее о комиссии и ее деятельности см., например, Левшин Б. В. Деятельность комиссии по истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. В кн.: История и историки. 1974. М., 1976. С. 312–317. . В ее состав вошли И. И. Минц [2] Минц И. И. (1896–1992) — в 1940–1950 гг. заведующий кафедрой истории СССР Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б), одновременно в 1942–1945 гг. заместитель председателя Комиссии по истории Великой Отечественной войны. , П. Ф. Юдин [3] Юдин П. Ф. (1899–1968) — в 1937–1946 гг. заведующий ОГИЗом РСФСР, одновременно в 1939–1944 гг. директор Института философии АН СССР. , П. Н. Поспелов [4] Поспелов П. Н. (1898–1979) — в 1940–1949 гг. главный редактор газеты «Правда». и др. Официальным председателем комиссии был назначен Г. Ф. Александров [5] Александров Г. Ф. (1908–1961) — в 1940–1947 гг. начальник управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). . Одним из направлений в работе комиссии стал сбор личных документов граждан и их свидетельств о войне, и прежде всего об обороне столицы [6] Менее чем за год сотрудники комиссии собрали 300 единиц материалов различного характера (документы, очерки, воспоминания), опросили 130 человек и записали 58 стенограмм бесед с ними (Научный архив Института российской истории РАН. Ф 2. Разд. I. Д. 17. Л. 3 об.). В последующем, в 1942–1944 гг., было получено около 250 документов и 230 рукописей дневников, воспоминаний, писем, а также сделано более 400 записей устных воспоминаний по истории обороны Москвы общим объемом свыше 3000 страниц (Курносов А. А. Воспоминания-интервью в фонде Комиссии по истории Великой Отечественной войны Академии наук СССР. Археографический ежегодник за 1973 г. М., 1974. С. 118–132). .

Предлагаемые вниманию читателей записки попали в комиссию в 1945 г., что видно из посвящения автора И. И. Минцу на их первой странице: «Дорогому Исааку Израилевичу на добрую память от автора. Москва. 1945 г.».

«Записки врача «Скорой помощи» (1941–1944)» принадлежат перу врача поликлиники Наркомздрава Александра Григорьевича Дрейцера и представляют собой 27 страниц машинописного текста, напечатанного через один интервал. Они составлены в виде кратких дневниковых записей по дням дежурств, начиная с 3 августа 1941 г. и кончая 4 декабря 1943 г. Им предпослано краткое вступление общего характера. Это вступление и авторская датировка записок позволяют предположить, что доктор Дрейцер закончил работу над их текстом в 1944 г.

Работая выездным врачом на станции «Скорой помощи», выезжая днем и ночью на «несчастные случаи», заглядываешь глубже в жизнь Москвы и москвичей.

С начала войны работники «Скорой» одни из первых оказывали помощь пострадавшим от фашистских бомбежек. Через несколько минут, а иногда секунд, после сигнала об аварии, машина «Скорой» со своим экипажем уже мчалась или медленно пробиралась во мраке ночи с потушенными фарами. Но искусство шофера, которому свет трассирующих пуль или разрывы снарядов освещали на мгновение путь, всегда доставляло нас к месту, где нужна была наша помощь.

Мои мимолетные впечатления о быте Москвы, о людях, их переживаниях, неприкрашенных и обнаженных, на фоне грозного военного времени, пережитого и переживаемого нами, мне казалось интересным сохранить.

Мы в среднем за сутки выезжали 12–14 раз. Ежедневно мы видели много случаев проявления героизма обычных русских людей. Так, красноармейцы и офицеры, как правило, игнорировали ушибы, ранения и шли в свою часть. «Не время сейчас болеть», — говорили они. Рабочие и работницы отказывались от госпитализации и, ограничиваясь перевязкой, порошком или каплями, шли к своим станкам. Редко приходилось слышать жалобы на лишения, ограничения, отсутствие отопления, освещения и пр. Русский народ понимает, что такое Отечественная война, и героизм его является естественным.