Елена Савельева - Самое важное о климаксе

На самом деле, абсолютно все, что мы называем гормональным регулированием, построено на этой взаимосвязи и даже взаимозависимости уровней различных гормонов в крови. И именно эти связи порождают большинство лавинообразных гормональных сбоев, при которых медицина часто не в состоянии определить, с какой железы они начались. Главная профессиональная задача любого врача-эндокринолога заключается не в том, чтобы просмотреть анализ и выявить высокий/низкий уровень каких-то гормонов на данный момент. Его задача – найти верную отправную точку, с которой начались эти «скачки». А поскольку эндокринных желез в теле насчитывается восемь, и производят они в общей сложности более 100 гормонов, это не так просто, как может показаться. Потому типичная ошибка эндокринолога заключается в назначении курса либо антагониста гормону, который у пациента повышен, либо того гормона, которого ему явно недостает. Без понимания истинной причины сбоя приводит это все лишь к усугублению дисбаланса. И такой исход в эндокринологии – явление весьма распространенное.

Мы немного отвлеклись на повествование о сложностях организации эндокринной системы неспроста. Как мы видим, здоровая норма здесь зависит от того, насколько правильно и стабильно работает каждая из 8 эндокринных желез тела. Потому что начнет «барахлить» одна – и остальные включатся в процесс в течение ближайшего года. Кроме того, любые гормоны, как и большинство производимых в теле веществ, являются белками. А нам хорошо известно, что принципы строительства всех собственных белков тела закладываются в его генетическом коде, то есть наборе хромосом, который мы получаем от мамы и папы при зачатии и который дублируется в каждой клетке нашего тела .

Говоря еще проще, качество работы эндокринной системы связано не только с тем, насколько правильно она сформирована и насколько сильно изменена перенесенными заболеваниями. Оно зависит еще и от того, насколько правильные во всех отношениях молекулы производит каждая эндокринная железа. И разумеется, от того, насколько правильны принципы регулирования, которым обучился в процессе практической работы гипофиз…

Потому если мы скажем, что большая часть особенностей работы эндокринной системы имеет наследственное происхождение, это уже не покажется странным. Действительно, целый ряд явлений из разряда «не так, как у всех» формируется у нас еще в подростковом возрасте. И в дальнейшем лишь закрепляется . А когда мы обращаемся в поисках ответа к семейному анамнезу, обычно выясняется, что у наших дедушек и бабушек тоже была эта особенность. Если же мы захотим узнать, какие отклонения будут у наших собственных детей, нам следует опросить родителей. Ведь у наследственных признаков имеется свойство проявляться через 1 поколение.

А означает все это, что, если в семейной истории имеются случаи раннего или позднего климакса, мы имеем все шансы унаследовать эту черту. В таких случаях его следует принять как неизбежность, поскольку современная наука не умеет эффективно исправлять генетические дефекты. Ничего существенного мы здесь предпринять не сможем. А если и сможем, как бы нам ни пришлось после об этом пожалеть. Впрочем, о дефекте здесь речь не идет – если только вместе со сроками наступления климакса мы не унаследуем и другие, более угрожающие особенности полового развития . Мы говорим, конечно, о таких заболеваниях, как рак и другие, которые тоже могут наследоваться. Климакс, подобно любой сильной гормональной «встряске», сам по себе очень предрасполагает к перерождению некоторых тканей тела.

Опасность зарождения злокачественной опухоли (научный термин – малигнизации клеток) в период менопаузы только повышается. И если во время своих расспросов мы, помимо прочего, узнали о случаях рака, наступившего во время климакса или в постменопаузе, нам тоже следует опасаться этого сценария . И опасаться со всеми основаниями. Дефектом здесь является не срок прекращения детородной деятельности, а злокачественный процесс, который он запускает.

Именно из-за серьезного злокачественного «зерна», заложенного в климаксе, мы и говорим, что искусственно отсроченная менопауза может принести нам больше неприятностей, чем бонусов . Ведь если все наше тело выполняет одну генетическую программу, а семенники или яичники – совсем другую, такое искусственно созданное различие может спровоцировать многие процессы. К примеру, иммунитет может начать борьбу с чрезмерно активными клетками железы, приняв их за агрессора. А такие явления не всегда заканчиваются их уничтожением – иногда это приводит и к их малигнизации. В частности, в случаях, когда иммунная система пытается блокировать не саму клетку, а продукт «ее изготовления» – гормон. Это задевает ткани, часто даже не относящиеся к половой системе, – они просто могут оказаться клетками, накапливающими половые гормоны. Обычно уничтожить их не так просто, как клетки причинной железы. И блокировка их жизнедеятельности иммунной системой вполне может привести к перерождению.