Элин Сакс - Не держит сердцевина. Записки о моей шизофрении

Большинство из нас с возрастом начинает понимать, что мы, в конце концов, будем принадлежать двум семьям (или воевать с ними): одной, в которой мы родились, и второй, которую мы создаем. Для некоторых подростков началом второй семьи становится футбольная команда, драматический кружок или дети, с которыми мы проводим каждое лето в лагере. Постепенно они заменяются или дополняются друзьями по университетскому общежитию или коллегами и друзьями с первой работы. Для меня процесс создания моей семьи начался в Центре. У нас было одно важное общее дело — построить жизнь без наркотиков, и даже больше — без зависимости от любого искусственного или химического стимулятора. У нас была общая цель, мы заботились друг о друге, нам было не все равно, как мы себя чувствовали, что с нами происходило, как мы будем справляться, когда вернемся в наш обычный мир — это были темы наших разговоров: борьба за то, чтобы быть сильными, решимость быть «чистыми» от наркотиков. Отказ сдаваться. Сражаться изо всех сил. Уступить, сдаться — это всегда, всегда непростительно.

Хотя я без особых трудов справлялась со школьными занятиями и домашней работой (я даже продолжала учиться на отлично), я чувствовала себя все менее и менее привязанной к месту, где проходили уроки, и к другим ученикам. Весь мой день, в буквальном и переносном смысле был посвящен Центру — чтобы быть частью его сообщества.

Я научилась курить сигареты: если наши консультанты (руководители и сотрудники Центра), которые столько всего знали и полностью заслуживали моего уважения и подражания, курили, то тогда это было позволительно и мне. В то время никто не считал никотин наркотиком или даже веществом, вызывающим зависимость, которое было так же опасно, как и другие. Курение было частью повседневной жизни. Очень скоро меня невозможно было представить без пачки сигарет — пройдут десятилетия, прежде чем я смогу избавиться от этой привычки.

И именно в Центре я получила свой первый сексуальный опыт.

Джеку был двадцать один год, мне было семнадцать. Между семнадцатью и двадцатью одним — большой промежуток: столько времени занимает дорога через старшую школу и колледж. Огромный скачок в развитии происходит за эти четыре года. Принимая во внимание мой возраст, это, возможно, было и удобным моментом, но было много причин, по которым и место было неподходящим, да и сами отношения были ошибкой.

В Джеке-наркомане, находящемся на пути к выздоровлению, поколесившем по миру — было нечто невероятно привлекательное для чувствительной угрюмой девушки с живым воображением. Возможно, он и был очень испорчен наркотиками и другим жизненным опытом, но я видела другое. Я видела внешне интересного старшего, «умудренного опытом» мужчину, который слушал меня и, кажется, действительно интересовался тем, о чем я думала. Мы бывали на одних и тех же встречах, проходили мимо друг друга в коридорах, пару раз вместе пили кофе, и когда он пригласил меня в кино, это было совершенно естественным. Держаться за руки, целоваться — это было захватывающим и волнующим. А раз он бывал там, где я никогда не бывала, и знал о вещах, о которых я не знала, когда пришло время решаться на продолжение, я доверила инициативу ему.

Для меня в семнадцать лет это было головокружительным, опьяняющим опытом — как будто мы совершили нечто запретное (что так и было). Все же, каким бы волнующим ни был первый опыт, я знала достаточно, чтобы понимать, что это был плохой секс. Я подозреваю, что вряд ли у кого-то все бывает замечательно в «первый раз», но это так меня страшило, что я почувствовала облегчение, когда это произошло. Так же, как и тогда, когда я покурила травки, моя голова не взорвалась, мое сердце не разбилось во время первого сексуального опыта, я не забеременела и не подхватила никакой ужасной болезни. Все могло бы быть гораздо хуже.

Моя жизнь в Центре закончилась с окончанием школы. Я была убеждена (как и многие восемнадцатилетние), что вот-вот начнется самая замечательная часть моей жизни. Я не сомневаюсь, что я была сильнее, чем могла быть, благодаря этому сообществу, которое вложило в меня столько усилий. Я полюбила людей Центра — консультантов, других «пациентов» — и верила, что они испытывали то же чувство ко мне. Я была полна решимости никогда не разочаровывать и не подводить их.

Относительно борьбы с наркотиками, что было миссией Центра — да, это тоже был успех — хотя, конечно, я не особенно и употребляла наркотики до этого. Самое главное, чего достиг Центр, это то, что он смог вдолбить в меня несгибаемое отношение к болезням и слабостям: бороться. Ты можешь бороться, и ты можешь победить. Быть слабым — это поражение; сложить оружие — это сдаться; а сдаться — это отказаться от собственной силы воли.