Изабелла Венц - Протокол Хашимото - когда иммунитет работает против нас

➧ Другие исследования показали, что почти в 80 процентах случаев аутоиммунных заболеваний «пациенты сообщали о необычном эмоциональном стрессе, пережитом незадолго до начала».

Необычный эмоциональный стресс – это термин, имеющий довольно широкое определение: от потери близкого человека до переезда, смены работы или пополнения в семье. Эти факторы стресса могут запустить или усугубить аутоиммунное заболевание щитовидной железы. Мои клиенты раз за разом сообщали, что почувствовали себя плохо, пережив одну или несколько из вышеупомянутых стрессовых ситуаций.

Протокол для перезагрузки стрессовой реакции

Большинство из нас пережили некие события, которые тем или иным образом сформировали нас, – это неотъемлемая часть человеческой жизни. В некоторых случаях эти переживания вызывают негативное отношение к миру и к нам самим, а это, в свою очередь, приводит к развитию адаптационных стратегий и защитных механизмов. Например, после различных событий в моем детстве я стала верить, что мир – это небезопасное место, что я делаю недостаточно и что я должна сама за собой ухаживать. Из-за этого у меня начались проблемы с доверием и контролем, я стала ставить невероятно высокие стандарты для себя и приобрела склонность к перфекционизму и трудоголизму.

КАК МЕНЯ ЗАИНТЕРЕСОВАЛА СВЯЗЬ МЕЖДУ АУТОИММУННЫМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ И ЭМОЦИЯМИ

Травматические события для меня – не новость. Некоторые мои травмы могут показаться незначительными по сравнению с теми, что довелось пережить другим, но я отлично понимаю, насколько значительно все они вместе повлияли на мое развитие.

Самым значительным травматическим событием в моей жизни стала неожиданная смерть близкого человека, когда мне было немного за двадцать. Конкретные симптомы, связанные со щитовидной железой, появились у меня лишь через несколько лет после этой утраты, но перепады гормонов и мушки перед глазами (вспышки в периферийном зрении считаются возможным симптомом разрушения клеток щитовидной железы) начались у меня буквально через несколько дней после его смерти.

Я сначала думала, что это просто совпадение, но обнаружилось, что после травмы болезнь развилась далеко не у меня одной: 20 процентов моих читателей с тиреоидитом Хашимото сообщили, что симптомы проявились после смерти близкого. Я решила, что для того, чтобы по-настоящему воздать должное себе и другим с этим заболеванием, мне нужно нормально проработать свои травмы и рассказать о них открыто, чтобы другим не приходилось страдать в одиночестве.

Психосоматическая боль – это термин, которым описывается боль, возникающая из-за психологических переживаний и травм; терапевты, специализирующиеся на соматической терапии, говорят, что травмы хранятся внутри частей нашего тела. Помню, в тот день, когда я узнала о смерти близкого, у меня разболелась шея, как никогда в жизни. Позже я обнаружила, что каждый раз, когда я вспоминаю о его смерти, моя щитовидная железа болит и пульсирует. Я задумалась: а что, если вся боль, которую я когда-либо пережила, поселилась в щитовидной железе? Щитовидная железа оказалась маленьким кулоном, в котором хранятся мои травмы и боль, и в конце концов травмы стали слишком тяжелыми и болезненными, и щитовидная железа воспалилась. Хотя я замечала боль только тогда, когда фокусировалась на травмах, воспаление, как мне кажется, не уходило никуда. Боль ушла, когда я сумела проработать травму с помощью терапии, которую я представлю вам позже в этой главе. Если вы перенесли травму, с которой так и не справились, то, возможно, сможете вылечить щитовидную железу, открывшись и выпустив эту боль на свободу.

В каком-то смысле эти адаптационные механизмы помогли мне продвинуться в жизни. Из-за того, что я мало кому доверяю, практически никому не удалось меня использовать. Высокие требования к себе, перфекционизм и трудоголизм помогли мне в двадцать три года получить докторскую степень и добиться успеха на нескольких разных работах. Я обнаружила, что лучший способ пережить печальную ситуацию – пойти на работу, заняться чем-нибудь и добиться успеха. Я избегала отдыха, насколько возможно, потому что пребывание наедине с собой вызывало у меня сильнейшую печаль… так что все эти паттерны намертво отпечатались в моем характере.

Проблема тут вот в чем: я на самом деле не умела расслабляться. У меня было всего два режима: «спать» и «не спать». Даже когда мой организм стал протестовать против бессонных ночей, все новых обязательств, кофеина и трудоголизма, я не слушала его и постепенно начала терять здоровье. Можно сказать, что атака иммунитета на щитовидную железу стала последней попыткой организма меня остановить. Когда у меня впервые диагностировали тиреоидит Хашимото, я сосредоточилась только на борьбе с физиологическими триггерами, чтобы выздороветь. Я стала воином, но, когда вы сражаетесь с аутоиммунным заболеванием, вы сражаетесь сами с собой.