Геннадий Малахов - Укрепление и развитие жизненной энергии

Циркуляторное дыхание само обнаруживает «раковины» и выводит их вон. Так уничтожается первопричина психоэмоциональной патологии. Как только это произошло – физиология возвращается к норме.

Сеанс дыхания проходил так: тело от дыхания начинало гудеть, в области опухоли на груди появлялась сильная „твердая“ боль, которая нагнеталась и распиралась. Я стала дышать чаще, быстрее, акцентируя внимание на вдохе и стараясь расслабиться. Ритм и шум дыхания ввели меня в какое-то особое состояние.

Вот этого и надо достигать за счет монотонности, ритмичности дыхания и расслабления. Человек самопроизвольно впадает в самогипноз, и … «всплывает первопричина».

Вдруг я „увидела“ себя 12-летней на велосипеде, падающей через руль. Ощутила, как я лечу к земле, что я испытываю. Из меня невольно вырвался крик и… началась разрядка. Меня затрясло от мелкой дрожи, которая началась в теле, выгнуло и расслабило.

Вот так выходит психический зажим из структур полевой формы жизни.

Дрожь еще некоторое время была в теле, постепенно успокаиваясь. Я лежала расслабленная, тихая, умиротворенная и очень легкая. Как я поняла, одно дело было сделано – первопричина удалена. Теперь надо было поскорее рассосать опухоль. И вот для этого я воспользовалась образно-волевым настроем.

Молодец! Только образно-волевые настрои могут существенно подстегнуть физиологические процессы на самоисцеление и обновление.

Образно-волевой настрой я стала практиковать так. Текст этого настроя я записала на магнитофон. Запись равнялась 20 минутам.

15–25 минут – наиболее оптимальное время, за которое образно-волевой настрой сделает свое дело, вызовет нужные процессы в организме.

Включаю запись, закрываю глаза и как можно живее все, что говорит голос, представляю. А представляла я следующее. Опухоль я представляла как плотный студень. Этот студень надо разогреть, разжижить, пропитать кровью, серое превратить в лучистое. Вот так я и работала – концентрировала внимание на опухоли и представляла, как солнечные потоки тепла проникают в серый студень. „Входила“ сознанием внутрь этого серого студня и пропитывала его ярким золотистым цветом. Постоянно сознанием дробила сгусток на мелкие части, старалась „видеть“, как они рассеиваются.

Именно так и надо работать – как можно ярче представлять течение целительного процесса.

Потом пошла еще глубже – стала представлять клетки опухоли как маленькие серые шарики и своим сознанием давила и лопала их. Представляла, как серый цвет рассеивается, блекнет, заменяется золотистым – живительным; как кровь в виде теплых алых струй вливается в этот серый студень, плавит его, истончает. Помимо этого, я старалась представить заживление этого места – как здоровая ткань (красные воины) вытесняет патогенную (серых воинов), старалась представить себя здоровой, крепкой, юной.

Вот такую работу должен вести каждый онкобольной, если желает уничтожить опухоль. Насколько эта целительная работа отличается от «лечения» химией, облучением, хирургией. Когда больной человек сознательно действует, он побеждает. Но когда действуют за него, а он «наблюдает» – побеждает болезнь.

Подобным образом я работала с образно-волевыми настроями по 1–1,5 часа ежедневно в течение недели и стала ощущать в левой груди интересный процесс: что-то там начало происходить, а сама опухоль сделалась мягче, пластичнее.

Ум человека не может долго и ярко концентрироваться на чем-либо. Он устает, и эффект представления, а вместе с ним и вызываемые процессы ослабевают. Поэтому сам образно-волевой настрой читается 20 минут, но выполнять его надо как можно чаще

Мне приснился сон: я видела большую кобру, которая едва двигалась. Я взяла палку и начала исступленно бить ее по голове. Змея начала быстро уменьшаться в размерах, пока совсем не исчезла. Потом я взяла веник и тщательно подмела то место.

А вот и энергетическая патология, которая «вила» себе материальное гнездо в теле этой женщины. Неосознанно человек «пригревает змею на груди», а потом не знает, как от нее избавиться. Наша излишняя эмоциональность выращивает вот таких змей.

Следующую неделю я стала работать по-другому. Взяла лист бумаги и, слушая образно-волевой настрой, водила по ней цветным карандашом, представляя, что разрушаю и расщепляю опухоль. Когда в образно-волевом настрое говорилось об уничтожении опухолевых клеток, я мысленно их представляла и закрашивала. Когда говорилось о росте здоровой ткани, я рисовала клеточку (посмотрела, как она выглядит в учебнике биологии) и четко, помногу раз, прорисовывала ее, мысленно укрепляя. Так я делала по два раза в день, каждый раз около часа.