Александр Саверский - Особенности национального лечения - в историях пациентов и ответах юриста

Боюсь, правда, что с лекарственным страхованием будет не намного лучше. Никто ведь пока не знает, что это. При том, что вообще-то существует бюджетное финансирование и его виды (внебюджетные фонды) и есть виды страхования, поскольку государство платит за того, кто заболел и нуждается в лекарствах. Кто именно заболеет и сколько их будет, заранее неизвестно – в этом страховой риск. Реализуется и часто упоминаемый в медицинском страховании принцип «здоровый платит за больного».

Поэтому я не очень понимаю, чего ждать. Если тупой передачи системы лекарственного обеспечения под контроль страховых компаний, это не сделает систему страховой, потому что сами страховые компании никакого страхового риска на себе не несут, а лишь распределяют государственные деньги. Единственное, что можно предполагать, – под понятием лекарственного страхования понимается система возмещения пациенту стоимости препарата, то есть покупает пациент лекарство сам, а государство возмещает ему его стоимость, – так сделано во многих странах мира. Однако система эта очень сложна, а все, что сложно, в России очень плохо работает.

Хороший вопрос. Минздравсоцразвития некоторое время назад делал подобные заявления. Я думаю, это защитная реакция государства на агрессивность частного капитала и правила игры, которые они создавали вместе. Лицо фармбизнеса сегодня не выглядит как лицо сестры милосердия.

Разве агрессивность, с которой сейчас продают препараты, отражает заботу о людях? Почему мы не сопоставляем затраты фармфирмы с заботой о здоровье пациента, хотя она– то – фирма – потратила десятки лет труда и десятки миллионов долларов на исследования, чтобы нам помочь? Потому что задача аптекаря – продать, задача фармфирмы – продать. А о главном забывают. Главная задача на самом деле другая – вылечить пациента, в этом должна быть искренняя забота, за которую люди готовы платить дорого. Но при этом чтобы им НЕ ВРЕДИЛИ!

А сейчас пациенты прекрасно понимают, что на них хотят всего лишь заработать, и отчасти поэтому идут ко всяким бабушкам и колдуньям – уходят из медицины. Государство же в ответ на агрессивность фармфирм сообщает о намерении запрета продажи лекарств без рецептов, о намерении запретить работу медицинских представителей, которые уговаривают врачей выписать препарат именно их фирмы, устраивая в кабинете врача аукционы. Мол, раз вы торгуете лекарствами во вред здоровью населения – тогда вот вам! Но я думаю, что государство такими способами ведет что-то вроде переговоров с «фармой», как и в случае с как бы запретом на вывоз биоматериалов. Производителей такими угрозами просто вынуждают уступить в чем-то другом. Конечно, безрецептурный отпуск полностью не запретят, хотя ужесточения, рано или поздно, будут.

Мнения разных врачей нередко расходятся по поводу применения тех или иных препаратов. В нынешнем хаосе мнений растет недоверие к «фарме», которое снижает доверие к системе здравоохранения и к государству. Так что фармкомпаниям надо больше открывать свои лица. Сделать процедуры тендеров, правил, стандартов лечения более прозрачными. Тогда страх и недоверие во многом исчезнут. И медицина наконец обретет заботливое лицо, которого всем нам очень недостает.

Но боюсь, что это невозможно, потому что в основе многих нынешних проблем здравоохранения лежит объективный конфликт частного капитала с основным медицинским принципом «Не навреди!». Капитал не может не зарабатывать как можно больше на здоровье людей, иначе это сделает кто-то другой.

Если к этой агрессии, вызванной конкуренцией, добавить страх пациентов перед болезнью и асимметрию информации (пациент никогда не будет знать достаточно, чтобы принять единственно верное решение), то капитал становится по-настоящему опасен на медицинском рынке. Он действительно требует со стороны общества защиты, фильтров между капиталом и потребителями. Но любая защита рано или поздно будет разъедена капиталом (коррупция) и ее придется менять, что дорого и неэффективно. Единственным решением пока я вижу огосударствление медицины.