Андрей Каспаревич - Верный способ избавиться от пьянства, курения, наркотиков

Будто стоишь ты у развилки двух путей. В конце каждого твоя дверь в мир Вечности, туда, где ты станешь настоящей душой, без тела. По левую руку – дорога, на которой ты наркоман: ты продолжаешь пить, курить, колоться… Делай всё, что захочешь. По правую руку – путь, на котором ты трезв. Делай и здесь всё, что по нраву трезвой душе твоей. Пробуй себя, будь творческим.

Вначале ступай по наркотической стезе. Представьсебя через месяц. Кто тебя окружает? Далее – через год. Кем ты стал? Через пять лет – чего ты добился? Чем ты пахнешь? Через десять лет – есть ли ты? Представь… А сейчас ты берёшь свою последнюю дозу… последний стакан… последнюю сигарету… Ты ЭТОчувствуешь.

Следуй дальше, представь, что ты умер. Это здорово помогает стать осознанным.

Кто стоит у твоего гроба – представь. Послушай их речи о тебе. Не спеши. Некуда. Вслушайся. Пусть скажут все.

Что написано на твоём надгробии? Что ты сделал? Представь.

Что ты сумел улучшить в этом мире? Кому ты помог? Кому служил?

Кто о тебе молится в храме… через год после твоей смерти… через два?..

Теперь потихоньку отмотай киноленту назад. Пройди мимо прожитых событий. Всмотрись в свою жизнь, в лица. Почувствуй!!! Нравится?

Не осуждай себя, ты просто делаешь выбор.

Стань опять на развилке двух путей. Ты можешь попробовать пройти путь трезвости. Представьсебя через месяц. Ты трезв. Что ты делаешь? Теперь через три месяца. Три месяца трезвости. Какое у тебя лицо? Прошёл год – чего ты добился? Через пять лет – быть может, рядом кто-то? Посмотри в их глаза. Через десять лет – втяни ноздрями воздух. Чем пахнут десять лет трезвости?

Проходят года, и ты чувствуешь – пора…

А теперь снова умри! Ты прошёл путь до конца.

Взгляни в глаза Богу.

Постой перед Ним наг.

Выбирай…

И опять отмотай киноленту назад по пути трезвости.

Встань у знакомой развилки дорог.

Выбирай свой путь.

Пробуй умереть снова и снова, репетируй, у тебя есть время что-то переиначить, будь творческим в своей смерти, добавляй в неё всё больше и больше жизни. Тогда ты перестанешь быть младенцем, тебе будет некогда капризничать, ты станешь режиссёром, творцом своей жизни, ты ощутишь Смысл. Ты увидишь, что ты избавлен от своего эго, ты танцуешь с самой Жизнью. Тебя наполняют уверенность и тишина. Земные бури утихли, и осталось сияние радости. Ты пришел к совершенству.

Это – внутреннее созерцание, медитация.

А это – молитва: Господь, даруй жить достойно и вознагради смертью легкою и непостыдною.

Жизнь дяди Миши сложилась так, что Крещение принять не довелось. Дядя Миша послевоенную страну строил, и успехи социализма радовали его искренне. Комсомольский задор, несмотря на приличный стаж коммуниста и должность замгенерального на крупном военном заводе, в нём был неиссякаем. Постулат о том, что религия – опиум для народа, на цеховом собрании Михаил Иванович легко доказывал элементарным чертежом, четко излагая научные доводы полного отсутствия присутствия Бога.

Жена очень гордилась Михаилом и во всём доверяла ему, поэтому без лишних споров вместе со свекровью троих детей окрестили тайно в ближней деревне, «зачем расстраивать, у него завод за плечами». И вот эти дети, уже с сединой в волосах, собрались вокруг мамы на семейный совет. Все понимали, что отец неизлечимо болен. В бунтарском теле взбунтовались клетки крови. Лейкоз. Борьба с болезнью продолжалась несколько лет, теперь развязка была близка. Уже не подспудно, а со всей остротой встал вопрос: как отпевать будем, ведь отец оставался некрещёным? Ум дяди Миши оставался здравым, он умудрялся нас подбадривать, но никто из родных не решался с ним заговорить о необходимости принятия Крещения. И на смертном одре батя оставался непререкаемым авторитетом: прочитав от корки до корки Маркса и Ленина, Библию и Рерихов, он был мужественен в попытке осилить человеческим умом вселенский разум. Приехавший навестить больного знакомый, узнав о проблеме, предложил посредничество. И всё произошло само собой, будто давно ожидало разрешения. Дядя Миша дал своё согласие на принятие Крещения, душой он и сам, как оказалось, уж истомился. Появилась икона, пришёл священник. Зажглись свечи.

«Верую!» – Произнося это слово, дядя Миша был искренен, собран и тверд, по-иному он не умел.