Андрей Каспаревич - Верный способ избавиться от пьянства, курения, наркотиков

Ничто не говорит о прожитой жизни так ярко, как смерть.

Между фразами «отмучился бедолага» и «отошел с миром» пролегает вселенная.

Как-то раз на встрече с известным православным миссионером Андреем Кураевым поднялся мужчина лет двадцати пяти. Зал Дворца культуры был полон, люди задавали вопросы и ловили каждое слово чтимого проповедника. Молодой человек взял микрофон и обратился с вопросом:

– Почему в церкви не служат заупокойный молебен о покончивших жизнь самоубийством? Они ведь такие же христиане.

В голосе чувствовалось напряжение и тягостное переживание. Помолчав, он продолжил:

– У нас православная семья. Мы стараемся молиться и посещать храм. У нашего отца было трое детей и четверо внуков. Он был очень хороший человек. Всю жизнь он работал, пытаясь содержать семью. Он был крещёный, но церковь не посещал. Последние годы он выпивал. Иногда у него случались запои по нескольку недель кряду. А потом он… повесился.

Комок сдавил горло парню.

– Мы не знаем почему. В зале повисла тишина.

Сквозь стекающие по щекам слезы, едва овладев собой, дрожащим голосом он закончил:

– Мы обращались и в храмы, и в епархию, везде нам отказывают отслужить молебен об упокоении его души.

Подскажите, что делать? Нам очень трудно это пережить.

Можно, конечно, много мудрствовать и рассуждать об акте самоубийства, но это было и остаётся непостижимой тайной, как тайной остаётся смерть и сама жизнь. И, скорее всего, разделение условно, потому что одно непременно вытекает из другого, а значит, это две грани бытия.

Владимир Высоцкий пел: «Хорошую религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем».

Уж он, стреляющий в трепетное сердце сигаретами, выжигающий водкой оголённую душу, уничтожающий наркотиком текущую в жилах неуёмную силу жизни, знал, что говорил.

В Индии существует религия джайнизм, которая разрешает самоубийство; самоубийство допускается как религиозный акт. Она позволяет верующему совершить самоубийство, если он так решил. Возможно, это одно из величайших признаний свободы; ни одна из религий не осмелилась зайти так далеко. Если акт самоубийства осознан, если человек пригласил свою маму, собрал родственников и друзей, чтобы с ними проститься, они устроят ему хорошие проводы и каждый наверняка скажет ему в ещё слышащие уши те слова, которые приготовлены надгробию. Принявший решение умереть имеет полное право в любой момент передумать, точно так же как в один момент он вдруг передумал жить. Он находится в ясном уме, просто захотел сдать свой билет Богу и, находясь в хорошей компании, спокойно ждёт остановки, где пойдет в билетную кассу. Он не спрыгивает в никуда и даже, повторю, имеет полное право передумать.

Кто, какой закон может запретить человеку быть осознанным и принимать решения?

Но если человек спрыгнул в Никуда, так и не поняв, откуда он, – кого поминать? Кто это может сделать? Только такие же неосознанные, которым всё безразлично, даже когда они поминают Никого. Только близким родственникам имеет смысл молиться, потому что, когда они почувствуют,что эта неосознанная ошибка (грех) очистилась в молитве, то на генном уровне сотрётся в родовой линии запись о самоубийстве. Эта драма не станет «родовым проклятием».