Сатпрем - Мать или Новый Вид (Том 2)

Целый мир в процессе становления, от "А" до "Я", без каких-либо отметок -- все должно быть изобретено или, скорее, позволено быть взрыхленным внутренним ростом этого нового Сознания. Некий вызов, вы могли бы сказать, потому что, по определению, нет ничего более человеческого, чем человек. Каждый человек приходит со своим багажом моральности или аморальности, духовности или недуховности, со своими идеалами и так далее -- все должно быть снесено, вся старая корка, идеалистическая или нет, вплоть до чистого клеточного основания. Нечто, что требует не героизма (или, возможно, требует, в конце концов), а чрезвычайной искренности в достижении цели, что не позволило бы ни одному атому старого рефлекса блокировать поток чистой маленькой вибрации -- и единой веры: в Сознание будущего и грандиозную Силу, которая может сделать все... если ей позволить. Вся трудность этой попытки в этом единственном "позволить" -- никто не хочет "позволить", конечно же, у всех свои представления о том, что следует и что не следует делать. Там измеряешь трудность земли, очень символически и просто. Ауровиль -- это пионерский эксперимент земли. Это не вопрос миллионов долларов для построения города, даже не вопрос, где найти тысячу людей для проживания в этом городе, и, прежде всего, это не вопрос человеческого успеха, с точки зрения создания примерного сверхчеловечества, оснащенного супершколами и супербиблиотеками -нужна горстка мужчин и женщин, которые действительно, интегрально, позволят, чтобы субстанция была обработана новой Силой, чтобы увидеть, что выйдет из всего этого. Некие прозрачные образцы... Преуспеют они или нет? Все зависит от их искренности. Если бы только несколько людей на земле поняли, не только своими головами и сердцами, но и телами, что эта Сила может сделать все! Нет невозможного, нет ограничительного закона. Нет материальных проблем: только сеть, через которую нужно пройти. Это все. На другой стороне есть постоянное Чудо, каждую секунду. Короче говоря, несколько людей, которые желают выучить урок Чуда.

Несколько чистых людей.

Несколько освобожденных людей.

Не так просто...

Но если тихо, как Мать в своей комнате, они позволят, чтобы несколько ясных капелек просочилось через ячейки сети, тогда они могут невидимым образом вызвать большую революцию, чем все бомбы, накопленные во всех наших странах и все уравнения Эйнштейна -- потому что есть лишь единственное тело, и это верное уравнение будущего.

Найдутся ли трое?

Три человека.

Будет интересно увидеть.

Ауровиль -- это великое приключение, - сказала она.

Я все еще могут представить ее полу-сидящей на своем стуле, пишущей "Хартию Ауровиля" на подоконнике, вооружившись большим свитком пергамента и толстым фломастером, отчего ее письмо выглядело как клинопись. Я не пишу каких-то напыщенных серьезностей, - предупредила она, полуобернувшись ко мне (и со всегда присущим ей проблеском озорства в ее глазах). "1) Ауровиль не принадлежит никому в частности. Ауровиль принадлежит человечеству в целом..." Я не написала "никакой стране", потому что это возмутило бы Индию! Но такой была идея: никакой стране. Прежде всего, нет - странам, нет - границам, нет - паспортам! И маленький четвертый пункт, немного клинообразный, который она продолжала писать, закрывая время от времени глаза "чтобы лучше видеть." Затем она объяснила мне: Ни полиции, ни армии, ни религий... О! Как чудесно было вообразить "свободный порт" на земле, где даже девственные леса обнесены колючей проволокой, "мое, мое, мое", везде мое, мое, мое на земле, даже храмы "Мои", нет ничего, кроме маленького "мое", цивилизованно прикрытого. И для начала отмена наследования: ни частной собственности, ни денег... Самым главным законом Ауровиля было безбрежное я, но и трюк не-я тоже должен был быть выучен -- та маленькая вибрация, которая проходит через все. Это некая адаптация коммунистической системы, - заметила она, - но не в духе уравнивания всего: скорее, в соответствии со способностью и положением (не физиологическим или интеллектуальным), ВНУТРЕННЕЙ позицией каждого. Кончена иерархия фантомов. Начинается настоящая иерархия, иерархия внутренней реальности, внутренней плотности, вместо банковского счета и ложной степени. И затем реальности работы. Но "работа" может быть внутренней, поистине... Доля в благосостоянии и существование города как целого не есть нечто просчитываемое индивидуально: этот человек должен дать столько-то. Это не так. Все просчитывается в соответствии со средствами человека, его деятельностью и возможностями производства. Это не как демократический принцип, которые делит все на равные кусочки -- абсурдный механический процесс; все просчитывается исходя из средств человека: тот, кто имеет больше способности, дает больше; кто имеет меньше, дает меньше; сильный работает много, слабый занимается чем-то другим. Ты видишь, это нечто более истинное, более глубокое. Это должно быть живой и ИСТИННОЙ вещью, не механической... Все должно быть организовано таким образом, чтобы материальные потребности каждого человека удовлетворялись не в соответствии с представлениями о правах и равенстве, а на основе базисных нужд -- человек не платит за пищу, но должен делать свою работу или вносить какой-то другой вклад -- и затем, как только это установлено, каждый человек свободен организовывать собственную жизнь не в соответствии со своими финансовыми средствами, а в соответствии со внутренними способностями.