Александр Кержаков - Лучший

Казалось, что морально я повзрослел на целый век – не осталось совершенного ничего от того беспечного парня, каким я был до знакомства с ней.

Я думал, что жизнь наказала меня достаточно, – был, в общем-то, готов к тому, что буду один еще очень длительный период времени, хотел сконцентрироваться на детях, карьере и своем здоровье, прежде всего – пытаясь вылечить ее, до нездоровых судорог в итоге дошел я сам, даже ребята в команде шутили, почему все время и по любому поводу у меня дергается глаз. Сильно переживал за слабое здоровье сына, занимался его укреплением.

И тут – как гром среди ясного неба – заявления Екатерины в СМИ о том, что я обвинил ее в наркомании и отобрал ребенка.

И на целый год все закрутилось по новой – теперь мне нужно было доказывать, что я не виноват, а благодаря ее горьким слезам на федеральных каналах сделать это было крайне сложно, ведь наш добросердечный народ всегда жалеет тех, кто находится в трудном положении – а уж тем более, если это несчастная девушка, у которой всемогущий футболист отобрал ребенка, чтобы не платить алименты. Понимаете теперь сами, каково мне было слышать подобную версию из ее уст? Тем более, что я на самом деле пытался и был готов тратить любые деньги на здоровье некогда любимого мною человека, но все это оказалось обесценено и не нужно.

Так как теперь ее позиция была ровно следующая – а именно – она вообще отрицала, что когда-либо что-либо употребляла – нам приходилось общаться через адвокатов.

Я был открыт к диалогу, потому что знал правду.

Зачем ей было это нужно и чего она добивалась – прежде всего славы, наверное, лавр, если так правильно можно выразиться, Юлии Барановской – но давайте будем откровенны – это две абсолютно разные истории.

Денег, потому что за все опубликованные мои интимные фотографии, что она сливала в прессу, за все рассказы о том, какой я изверг, тиран и изменщик – ей платили большие деньги, и она, безусловно, чувствовала себя звездой.

Народ с радостью подхватил эту историю, верил ее горьким слезам, рассказам о моей непорядочности – а я молчал – и молчал потому просто, что у меня не было сил говорить в ответ хоть что-либо.

Для меня вся эта ситуация стала страшным предательством – не бизнес-партнера, не друга или приятеля – а человека, с кем я прожил два года и в отношениях с кем родился маленький, ни в чем не повинный ребенок.

Я ждал, что, возможно, она позвонит мне напрямую и хотя бы объяснит причину своего подобного поведения – но этого не произошло ни разу. Она с таким упоением давала интервью, ходила на передачи, рассказывала обо всей нашей жизни до мельчайших подробностей – вплоть до того, как происходила интимная жизнь, – у нее просто не было времени, чтобы набрать мой номер.

Единственным положительным моментом стало мое сближение с родителями – я лежал у матери в ногах, понимая и признавая, как она была права и что я наделал со своей жизнью.

Эта ситуация очень нас сплотила.

Если честно, мне сложно сказать, сумел бы я пережить все то, что со мной происходило, каким бы человеком вышел после завершения всех этих судебных процессов. Но, помните, Бог все видит и, если считает, что урок твой пройден и ты понял, что до тебя хотели донести, – обязательно даст силы все преодолеть, подарит благодать.

И вот сейчас уже я хочу рассказать о том, что случилось со мной после этой истории, как я познакомился со своей женой и как она в буквальном смысле слова спасла меня и подарила мне полноценную любящую семью, которую однажды, по молодости и глупости, я потерял, и за что впоследствии поплатился.

Итак, летом 2014 года, как раз когда все эти судебные баталии протекали в самом своем разгаре – а я, соответсвенно, находился не в лучшем своем психологическом состоянии, – в одном из глянцевых питерских журналов нашел фотографию симпатичной девушки, она рассказывала в нем о своем образовании и о том, где планирует его продолжать, что-то в таком духе. Вспомнил, что видел ее несколько лет назад в самолете – когда с дочкой и родителями возвращался из поездки в Дубай, она летела оттуда же – со своим родителями. Что примечательно, Милана об этой встрече тоже вспомнила, когда я ей озвучил, что такая имела место быть.

Так вот, мой товарищ подбивал меня на эту встречу, говоря, что мне нужно развеяться от череды гнетущих мыслей, пообщаться с кем-то, отвлечься.

Отчасти я был согласен с ним, практически год, с момента как Екатерина добровольно покинула клинику и разорвала этим все отношения, я был один и, можно сказать, законсервировался в подобном состоянии.