Максим Мясников - МногоПапа KyokushinFamily. От рассвета до заката

3. соблюдать меру в потреблении.

Рацион – дело индивидуальное. Зависит от особенностей человека, его физического, психического уровня, жизненной парадигмы, социальной среды, территории проживания и текущих задач.

Наше дело не рожать…

Мне довелось трижды присутствовать на родах моих детей. Супруга возжелала. Вот как это было в первый раз.

Ожидание

2005 год. Мы ждем первенца. Однажды супруга заявляет, что желает видеть меня на родах. Что тут скажешь, желание любимой беременной Женщины – закон для любого настоящего мужа.

Торжественно киваю, а сам чувствую, что тема-то новая, щекотливая и явно не на романтический ужин меня позвали. Что и как там будет и чем я могу быть ей полезен – густой мрачный туман. Интуиция подсказывает, что это мероприятие не будет легкой прогулкой и о себе и о жизни я узнаю много нового и интересного.

Никто из моих знакомых не имел такого опыта добровольно. И вообще никто мне не рассказывал о таком событии в своей жизни.

Для пущего дискомфорта натыкаюсь на высказывание: «Присутствие на родах компенсирует отсутствие при зачатии».

В голове стая обезьян, в душе стон степного ветра. Но… Мужчина сказал – мужчина сделал.

Иду к Доктору, который по договоренности будет принимать роды, и выкладываю эту новость. Вижу в глазах собеседника сомнения в моей адекватности. Но после непродолжительных переговоров решаем, что, когда и как.

И вот этот день настал

Привез супругу в роддом, планируя остаться с ней. Но суровая тетя в приемном покое выставила за дверь без лишних разговоров.

Звоню Доктору. Получаю объяснение, что роды по плану. Подготовка несколько часов. Созвонимся часа через три – и мне скажут, когда и в какую дверь ломиться на помощь любимой.

Ждать и догонять – это не мое. Еду заниматься рабочими делами.

В голове опять обезьяны. Пульс как у беременной на 38 неделе. В итоге потерял мобильник. Поехал, купил другой. Срочно пришлось восстанавливать необходимые контакты и сообщать супруге и Доктору новый номер.

Рабочий день подходит к концу, и тут мне Доктор звонит: «Приезжай…»

Лечу домой, быстро переодеваюсь, хватаю собранную накануне «тревожную сумку» – и пулей в роддом.

Звоню в знакомую дверь. Открывает другая тетка-дежурная (смена прошла, наверное) и смотрит на меня удивленными глазами, при этом делая характерные движения носом, словно обнюхивая меня на предмет алкогольного заражения моей бренной телесной оболочки. А в глазах вопрос: «Че те надо в женском царстве, инородец половой?»

Нервы на пределе. Собираю всю волю в кулак, чтобы не скатиться на нормальный армейский язык, и говорю, что я приехал по вызову от самого для этой тетки главного человека – Доктора, жене помогать, дело важное, дескать, у нас тут.

Насмешил ее сильно. Пустила в «отстойник» и пошла звонить Доктору. Через несколько минут вернулась и скомандовала приступить к очистительно-переодевательным процедурам.

Нарядили меня в спецодежду, дали страшные, но, как было сказано, чистые «уставные» шлепки и потайными тропами, чтобы барышни, которые лежат на сохранении на других этажах, случайно не родили раньше времени при виде незнакомого мужика, отвели в родильное отделение.

Еще при движении по подвалам, коридорам и этажам у меня возникло странное ощущение, которое я раньше не испытывал.

Четкий порядок действий и отработанная строгость дежурной пробуждали во мне далекие воспоминания об армейской службе, цвет стен и их затрапезный вид наводил тоску, а больничный запах отсылал к жутким воспоминаниям детства о травмах, операциях и пребывании в больнице.

Все это было растворено в конской дозе адреналина, что успел выработаться к этому моменту в моем организме, и пронизывалось сигналами-молниями из мозга: «Тебя ждут, ты обещал быть рядом, опаздывать нехорошо…»

И вот мы в отделении…

Захожу и слышу женские крики и стоны. Опоздал? Отчаяние в моих глазах позабавило Доктора.

Оказалось, это не моя супруга голосила, а другая барышня, видимо, не подозревая о наличии мужских ушей рядом, не скрывая эмоции и не стесняясь в выражениях.

Моя девочка находилась рядом, за дверью, в комнате той же «дизайнерской» отделки, что и коридоры отделения. Две железные кровати, застеленные серо-буро-малиновыми простынями, добавили пурги в мои ощущения. Но взрыв эмоций последовал, когда я увидел супругу.

Она была облачена в какую-то безразмерную тряпку того же цвета, что и простыни (как потом выяснилось, в стерильную «уставную» одежку), которая напоминала одеяния Рэмбо из известного старого американского боевика. В боковые вырезы можно было увидеть все, что мальчикам обычно интересно в девочках. На лице было вялое подобие радости моему прибытию. Но слова благодарности прозвучали уверенно и четко.