Юрий Строфилов - Не про бег

Некоторые здания казались руководителям города устаревшими, нарушающими стройную картину центра растущего вверх Чикаго. Можно было покрасить фасады, но временные решения теперь уже никого не устраивали. Здания ставили на катки и вывозили из центра. Покупатели заходили в магазины в одном месте, а выходили с покупками в другом.

15 км. 58:15, 3:53 мин/км

Открылся какой-то краник, и тупая усталость, как застоявшаяся вода, начала просачиваться в ноги. Усталость имеет массу. Организм прогрелся, включился в работу. Больше ни задняя поверхность, ни связки около коленок, ни крестец не чувствуются. Может, они и болят, но на фоне подступающей усталости боль эта не ощущается. Рядом бежит парень: «Привет, Россия, я из Белоруссии». Протягиваю парню браслет: «Какое время должно быть на десятой миле?» Мы на двадцать четыре секунды опережаем график. Я не буду тормозить.

К концу XIX века город стал прекрасным: высокие здания, красивые набережные, богатые горожане, современная канализация… Большой город – много отходов. Они попадают в реку, из нее в озеро Мичиган, а из озера в водопровод. Водозабор был тут же, у самого берега. Временным решением была бы закупка воды за городом с доставкой водовозами или сложная система фильтров. Все это, конечно, делали. Радикальное решение опять нашел Сильвестр Чесбро. Он построил огромный тоннель, забирающий чистую воду в двух милях от берега.

Подготовку к марафону в Чикаго мы вели от скорости. Я бегал быстрые короткие интервалы, быстрые отрезки по три и пять километров, пробежал две десятки на соревнованиях, установил личный рекорд на полумарафоне. Быстрые – от 3:10 до 3:40 на километр. На скорости 3:53 я чувствовал себя очень уверенно. Лыжная палка в животе продолжала ерзать, она стала короче и медленно опускалась. Боль то становилась яркой, то затухала, растекаясь по всему животу. А вот нога больше не беспокоила, струнка остыла, превратившись в порванную леску.

Говорят, общая физическая подготовка уменьшает риск травм. Я не работаю в зале и давно бегаю без травм. Многие из тех, с кем я разговариваю после гонок, ходили в зал, чтобы избежать травм, и пропустили часть цикла из-за травмы. «После» – не значит «потому что», это я помню.

Разминка накануне закончилась, я забежал в холл гостиницы и достал телефон. Посчитал. Дед обещал 6:30 – это шесть с половиной минут на милю, или два часа пятьдесят минут на марафон. Дед, ты колдун. Как ты можешь по скорости одного интервала на разминке вычислить ожидаемое время на марафоне? Ладно, дед, ты гениальный предсказатель, но не каркай. Два пятьдесят мне было нужно три года назад в Нью-Йорке. С тех пор я пробежал больше десяти тысяч километров и хотел бы закончить марафон слегка быстрее.

Озеро чище не становилось. По берегам реки росли новые заводы и фабрики, скотобойни, работали красильщики тканей и дубильщики кож. Да, воду теперь забирали далеко от берега, но отходы сливались в реку, которая несет все богатство только что открытой таблицы Менделеева в озеро. Поиски радикального решения заняли несколько лет. Каждый из предложенных проектов имел слишком много минусов.

20 км. 1:17:48, 3:53 мин/км

Впереди графика на тридцать две секунды. Ноги до верха налились тяжелой усталостью, и теперь она теплой жидкостью наполняет все тело. Справа в коленку начал вкручиваться шуруп. Тоненький, миллиметра три в диаметре, с шершавой поверхностью. Шуруп то заходит глубоко под чашечку, то выкручивается обратно. Лыжная палка начала разговаривать с ним. Связь у них симплексная: когда говорит одна, другой молчит. После пункта питания ко мне подбегает испанец со стаканом воды: «Подержи, пожалуйста». Свой глоток я уже сделал. Испанец отдал мне стакан, достал гель и не спеша двумя руками открыл головку у упаковки. Потом забрал стакан, выпил глотка три. Обсудили погоду, поболтали о режиме потребления воды. Под дождем пить не хочется, можно иногда миновать пункты питания. Пищеварительная система может пропустить через себя два глотка за полчаса, не больше. Все остальное будет булькать в животе, никак не помогая восполнить потери жидкости. Пора есть гель. У меня два варианта: есть или не есть. Если съем, лыжная палка в животе может превратиться в бейсбольную биту и остаток дистанции пройдет в перебежках до туалета. Если нет, то бензин кончится километров через десять и остаток дистанции превратится в неспешную прогулку вокруг дома престарелых. Есть или не есть?

Определиться с вариантом помогает референдум: 70 598 голосов за и 242 против. Жители Чикаго единодушно решили за неимоверные деньги строить канал, который развернет реку Чикаго и направит ее воды из озера Мичиган в реку Миссисипи. Третье сентября 1882 года назовут Днем лопаты и в присутствии гостей и журналистов начнут копать сорокапятикилометровый проход через скальные породы. Эйфория прошла быстро, как у меня после пятого километра. Жители побережья Мичигана спрашивали, как теперь они будут ловить рыбу, а жители Сент-Луиса – зачем им нужны проплывающие мимо отходы огромного города. Четыре главных инженера сменились за первые два года, пока свою железную волю не проявил Ишам Рэндольф, пятый главный инженер стройки. Он договорился с одними, регулярными войсками «успокоил» других и за восемь лет и 33 миллиона долларов прорыл канал, который долго еще был самой крупной стройкой США. Генеральный прокурор штата Миссури запретил открывать канал.