Лев Филатов - Ожидание футбола

Много, страсть как много, пишется о футболе во всем мире, на разных языках. Удовлетворяется острое любопытство: кто играл, с кем, где, когда, какой счет, кто забил, какие составы, что переменилось в таблице. Задаются все те же, что и сто лет назад, неотгаданные загадки: «Как они могли проиграть, они же сильнее, знаменитее, у них же были все шансы на приз?» Комментатор все равно не удовлетворит страждущих, даже если с помощью электронной машины докажет обоснованность этого поражения, он потрафит только тем, кто угадал исход матча, они-то будут согласно кивать вслед его доводам. Рекламируются, превозносятся и сам футбол, и команды, и игроки. «На полтора часа мы с вами перенеслись в мир чудес, где все правда и все сказка». «Эти не на шутку задетые парни в огненно-красных рубашках вздули бешеное пламя атаки!» или «Эти уязвленные парни в голубом обрушили грозную волну, и она захлестнула ворота противника!», «Стоило только королю финтов прикоснуться к мячу, и из ста тысяч глоток вырвался вопль восторга». Пускаются, когда по глупости, а когда и с дальним прицелом, сплетни: «Вчера, накануне матча, «звезду» видели в частном бассейне купавшимся вместе с танцовщицами варьете» или «Форвард команды X перед матчем с командой Y сообщил конфиденциально, что вскоре переходит в команду Y». Даются объявления, что чай такого-то сорта пьют все форварды команды чемпионов мира, а такой-то бритвой бреются все защитники этой же команды.

Чего только не встретишь на газетных полосах под футбольной рубрикой! Да и как иначе, если за машинки садятся и бьют по послушным клавишам тысяча шестьсот человек враз?! Каждому свое. Есть мастера писать о футболе до футбола и о футболе без футбола. И лихо это делают, загоняя и давя в мясорубку обрывки разговоров, строчки из других газет, сводку погоды, реплику таксиста или портье (наиболее ходовые у репортеров оракулы), воспоминания о чем-либо хоть чуточку похожем на предстоящее событие о том, как играли на этом же стадионе какие-то команды двадцать восемь лет назад, заявление доктора «все здоровы» и тренера – «будем бороться, настроение у ребят боевое». Как-то раз, во время мексиканского чемпионата я был подряжен передать примерно такую же невесомую корреспонденцию накануне важного матча, но меня не вызвала телефонистка, что-то она перепутала. Обычно для нас это катастрофа, авария, а тут я вдруг испытал облегчение и тайную радость. И ни капельки мне не было жаль ни труда? ни напрасного ожидания. Тогда я особенно ясно понял, что для меня писать о футболе – значит писать о футболе, а не до футбола и не без футбола. И опять повторю: каждому свое. Наверное, тем и замечательна футбольная тема, что она включает в себя любые жанры и позволяет журналистам любого рода оружия найти себе применение. Она безбрежна, терпима и покладиста, как и сам футбол. И видимо, в конечном счете ее предназначение состоит в том, чтобы, постоянно объясняя, постоянно озадачивать, рождать новые споры…

В этом море слов легко встретить невежество, безграмотность, глупость, наивность, и хоть о них и спотыкаешься, читая, но знаешь, что все это скорее тешит читателя, чем злит. Он ведь, уткнувшись в футбольную рубрику, заранее настроился на развлекательный лад.

В Мехико я стал свидетелем разговора, который вел старший тренер нашей сборной с двумя местными репортерами. Они заявились с единственной целью: узнать, что едят советские футболисты. Даже деликатный и словоохотливый Качалин был обескуражен.

– А что едят мексиканские футболисты? – ответил он вопросом на вопрос.

– Пожалуйста, – не уловив иронии, деловито ответил один из них. – Сегодня на обед греческий суп и мясо по-томпильски.

– А у нас сегодня щи, – озорно выговорил Качалин, понимая, что его ответ похлестче, чем греческий суп.

– Как вы сказали? – вздрогнул репортер, и его «паркер» беспомощно заметался над блокнотом.

Мне стало неловко, эти люди представляли мою профессию, и я спросил, зачем им это нужно.

– Читателю интересно все.

Эту фразу я не раз слышал и от других иностранных репортеров, она не то чье-то повеление, не то универсальная отмычка. Расчет правильный: читатель, завороженный футбольным действом, проглотит заодно греческий суп, и щи, и вообще любые слухи и сплетни.

Но в этом калейдоскопе не все стеклышки безобидны. Футбольная журналистика способна творить и зло. С тайным умыслом или в чувственной горячке – это безразлично, оправданий тут нет, зло есть зло.