Николай Плиско - Жигули - блок цилиндров, система смазки, регулировка клапанов...(Сделай сам №1∙1998)

Царь старался водворить на Русской земле новые полезные промыслы и производства и поднять промышленность, преобразовать армию. Сознавал он и важность образования, особенно прикладных наук. Все больше укрепляются связи России с иностранцами. Послов иностранных царь принимал особенно торжественно, с истинно русским широким гостеприимством и хлебосольством, хоть нередко и с некоторым недоверием. Всякий раз царь велел спросить послов здоровы ли они и не имеют ли в чем недостатка и сказать им, что он соблаговоляет, чтобы они в тот же день кушали от его стола. На званых обедах в это время впервые подаются дорогие заморские вина.

Особо высоко ценились разные кушанья из рыбы. Больше иной почиталась волжская, которая была даже дороже дичи. Считалось, что чем больше рыбы на столе и громаднее ее размеры, тем выше почет для гостей. И русские повара на царском дворе в своем искусстве достигли такого совершенства, что подобно магам, «превращали» рыбу в петухов, кур, гусей, не только придавая блюдам форму этих птиц, но даже имитируя их вкус. Такие кушанья называли поддельными: «поддельный заяц», «поддельный гусь»…

Сам же государь был больший охотником до «народных яств». Употребляли тогда при дворе царском различные исконно русские напитки: морсы, брусничную, вишневую и агрусную водицы, мед простой и с пряностями, распространен был сбитень — медовый напиток со зверобоем, шалфеем, лавровым листом, корней валерианы, имбирем и иными пряностями, различные исконно русские рассолы — огуречный да капустный. В обиходе был кисель, постепенно из густого принимавший вид знакомого нам. Видя, что нравственность народная падает от злоупотребления зельем, Михаил Федорович уничтожил кабаки, разрешая продавать «питие» только большими мерами, на случай семейных торжеств

При царе Михаиле Федоровиче московский двор славен был квасами, до коих царь был немалый охотник. Но вот когда прознал он про квасы монастыря Антония Сийского Холмогорского уезда, Архангельской губернии, что «превзошед квасы московские», послал туда «для ученья квасного варенья» своих хлебников и пивоваров.

В 1638 году в Московское государство завезен был чай. Это было новшество, и не сразу пришелся напиток цареву двору по вкусу. А привез его из монгольской орды боярский сын Василий Старков, который был послан к алтынскому хану с дарами. В ответ ему дали около четырех пудов чая — 200 пакетов по 3/4 фунта каждый, хотя посол и отказывался упорно от такого подарка. Обидно было боярскому сыну: московский царь одарил Алтын-хана соболями и иными ценными дарами, а здесь… трава! Однако при дворе царя Михаила напиток был опробован и хоть «с опаской», но вошел в употребление. Сначала для лечения хворей, хвалили, дескать, способен «освежать и очищать кровь», Хорош оказался чаек и после парной с веничком. Оценил и государь: «Питье доброе и когда привыкнешь — гораздо укусно».

Царь не могуч был здоровьем, а потому не только чай шел на лечение. Прознав про лечебные свойства трав, повелел государь разбить возле Кремля аптекарский огород. В 1620 году создан был и Аптекарский приказ как высшее руководящее учреждение, ведавшее аптекарским и лечебным делом. Во главе приказа стоял именитый боярин, которому подчинялись «дохтуры» — врачи по внутренним болезням «лекари» — хирурги, «аптекари» — занимавшиеся приготовлением лекарств и аптечными огородами, где возделывались лекарственные растения. Особую ценность представлял цветок, называемый «собачьей розой» — шиповник.

Хранились плоды шиповника в Кремле, в том самом Аптекарском приказе царя. Ценились плоды дороже золота и признавались весьма редким и исключительно важным лекарством. Их обменивали только разве на атлас, бархат да меха собольи.

Большую роль как вообще за русским, так и за царским столом во время царствования Михаила Федоровича играл хлеб, причем, ржаной кислый хлеб из заквашенного текста, что приводило в изумление иностранцев. «Мы совершенно не в состоянии есть его, ибо… кисел, как уксус, да и запах имеет тот же», — отмечали в своих воспоминаниях заморские очевидцы.

К труду пекаря на Руси всегда относились уважительно, а хороших хлебопеков именовали обычно полным именем, прибавляя порой даже фамилию или прозвище. От пекаря помимо мастерства требовалась честность. Ведь в стране случались частные неурожаи, народ голодал. И тех, кто допускал «подмес» или порчу хлеба, а тем более спекулировал им, наказывали строго. В 1624 году царь издает указ, вернее, специальную инструкцию: «Память приставам, назначенным в Москве для смотрения за печением и продажею хлеба», кстати, содержащую одну из первых рекомендаций по использованию хлеба в лечебном и профилактическом питании. Этим указом продавать и есть свежеиспеченный хлеб не рекомендовалось. Строго соблюдался при дворе и обычай: на первой неделе Великого поста во дворец приезжали стряпчие из тридцати пяти монастырей и подносили государю и каждому члену царского семейства от всякого монастыря по хлебу, по блюду капусты и по кружке квасу — наиболее почитаемые кушанья на Руси. Повелев принять эту обычную дань, Михаил Федорович жаловал монастырских стряпчих «погребом», т. е. приказывал поить их вином, пивом и медами своего погреба. Русское хлебосольство, как видим, у государей было в чести.