Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 07

- Отца небесного! - Зина нервно засмеялась. - А за что благодарить-то!

- А за го, что хлеб-соль нам посылает.

- Хлеб-соль нам отец зарабатывает, нам никто не посылает. А если бы наш папка не работал, то и хлеба-соли не было бы.

Зина пришла домой голодная, но сейчас ей и есть расхотелось.

- У нас скворца говорить обучили, он так же трещал, - сказала бабушка, тоже начиная сердиться. -

Птица небесная не жнёт, не сеет, а бог кормит её.

- Зачем же ты-то, бабушка, ходила в колхозе на работу? - не сдавалась Зина. - Ты бы не сеяла и не жала, пускай бы тебе бог посылал!

- Что, не послал бы? Вот один святой пророк удалился в пустыню, заповеди там писал и не то с голоду умер? Не умер же! Потому что ворон ему пищу приносил. Прочитай, прочитай-ка, ведь про это всё в церковных книгах написано!

И чтобы не слышать, что ещё скажет ей Зина - вдруг такое, на что и ответить не найдёшься, такая девка языкатая! - бабушка поспешно подхватила грязные тарелки и скрылась в кухню.

- Антон! - сказала Зина. - Ну, скажи, ты что это вздумал? Ты что, и правда, думаешь, что бог есть?

- Бабушка говорит, есть… - смущённо опустив ресницы, ответил Антон.

Зина укоризненно потрясла головой:

- Бабушка в старое время росла, чудак ты! Тогда люди думали, что, и правда, бог есть. Бедные работали на богатых и думали, что им бог поможет. А богатые говорили, конечно, поможет когда-нибудь, а вы пока на нас работайте. Ну и бабушке так говорили. А тебе разве мама говорила, что надо богу молиться?

- Да ведь я тогда не был сирота…

- А! Бедный! Так уж тебе плохо жить, такой уж ты заброшенный! Надо, чтобы и тебе ворон пищу приносил? Ну, помолись, может, принесет кило колбасы любительской!

Услышав шаги за дверью, Зина торопливо добавила:

- Имей в виду, если ты опять креститься вздумаешь, я буду тебя презирать!

Антон испуганно поглядел на неё:

- Да ведь я так, нарочно. Чтобы бабушка не сердилась, ну!

- Значит, обманываешь?

Антон засопел и насупился. Откуда он знал, что получится обман?

- Ну, что ты не обедаешь, пигалица? - бабушка явно не хотела продолжать с Зиной предыдущего разговора. - Ешь побольше, ишь худая какая! Человек должен есть как следует. А который худой, так нешто это работник?

Бабушка налила Зине супу. Зина успокоилась, суп был очень вкусный, и туча неудовольствия, сгустившаяся было в доме, рассеялась. И всё пошло своим чередом.

«Бабушка-то хорошая, - думала Зина, - только вот как-то мы все думаем по-разному… У неё, оказывается, и обмануть не грех, если выгодно… А этот дурачок Антон слушает!…»

Бабушка приветливо хлопотала в комнате. Потом села с Изюмкой шить платье для куклы, чтобы Изюмка не мешала Зине и Антону делать уроки… Кажется, всё так хорошо!

И отец, придя с работы, заглянул в комнату, улыбнулся. Зина видела, что отец доволен, что он успокоился за своих детей.

Но Зина не была спокойна. Противоречивые чувства мучили её. С бабушкой хорошо. И плохо с бабушкой, плохо! Может, сказать отцу, может, она зря одна мучается?

Но вспомнила Зина светлую улыбку отца, которую она подметила в ту минуту, как он заглянул в комнату, и опять решила:

«Не буду его расстраивать. Бедный папка немножко повеселел, зачем же огорчать его? Поспорим, поспорим с бабушкой да как-нибудь и поладим… Справлюсь и одна, без папки».

Но Зина ошиблась, понадеявшись на свои силы и на то, что они поладят с бабушкой.

Проходили дни, недели, месяцы проходили, а Зине с весёлой румяной бабушкой Устиньей всё тяжелее и тяжелее становилось жить.

Откуда брался раздор? Откуда он возникал? Чаще всего из-за бабушкиных религиозных убеждений. Молится бабушка, ходит в церковь - это ничего бы. Ну, пусть молится, это - её дело. Так её воспитали. Но Зина не могла спокойно относиться к тому, что Антон, мягкий и робкий, начал всё больше и больше поддаваться её влиянию. Он уже привык креститься, садясь за стол. И Зина видела, как мальчику трудно. С одной стороны стоит бабушка, строго смотрит на него: «Опять садишься, лба не перекрестишь?» А с другой - Зина с насмешливой улыбкой: «Вот так будущий пионер! Имей в виду, когда будут принимать тебя в пионеры, дам отвод. В пионерском отряде богомолыцики не нужны!»

И Антон крестился, а сам испуганно и жалобно поглядывал на Зину. И, улучив минутку, подходил к Зине, когда она сидела за уроками, обнимал её за шею и шептал в ухо:

- Это я понарошку крещусь. А то она всё ругается… Как тебя нет, так и ругается.

Но Зина поджимала губы и сердито отвечала:

- Ты обманщик. Я тебя не уважаю. Тогда Антон уходил куда-нибудь в уголок