Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 07

Рисунки М. Клячко.

(Продолжение)

О бабушке Устинье у Зины сохранились неясные, полусказочные воспоминания. Зина была совсем маленькая, такая, как Изюмка, когда они с мамой ездили к бабушке в деревню. Тогда всё казалось волшебным, нереальным, как во сне. Зина помнит бабушку Устиньго в огороде, среди смородиновых кустов, а кусты огромные, выше зининой головы. Зина влезла под эти кусты, в зелёный полумрак, а там висело множество чёрных круглых, как бусы, ягод. И эти ягоды можно было рвать, рви сколько хочешь! Только надо спроситься у бабушки…

Помнит Зина солнечный огромный луг, такой огромный, что если собьёшься с тропинки, то и потеряешься. На этом лугу росли необыкновенные цветы, красные, белые, лиловые, и такие крупные, что лишь несколько штук помещалось в зининой руке. Зине хочется побегать по траве - здесь можно бегать, никто не запрещает. Хочется сорвать вон тот золотой цветок, что покачивается на бугорке, и вон тот, в серебристых серёжках… Но надо поспевать за бабушкой Устиньей, которая широким шагом, не оглядываясь, идёт впереди по тропочке, а то отстанешь и останешься одна… Зина тогда очень боялась остаться одной, да ещё среди такого огромного луга! Надо было поспевать за бабушкой и не жаловаться, что устала: бабушка не любила, когда устают.

Помнится Зине светлая речка с белым песком и маленькими рыбками… Бабушка Устинья стоит на камне и колотит вальком бельё. А Зина, робко переступая, бродит по мелкой воде, пугая рыбок, и смотрит, как у того берега тихонько колеблется тёмная тина и зелёная осока кивает, нагибается к воде и опять выпрямляется. И Зина старается понять, кто же там сидит на тёмном дне и трогает осоку.

Мама почему-то слишком скоро увезла тогда Зину из этого волшебного мира, полного необыкновенных тайн и неожиданных радостей.

Видела Зина бабушку Устинью и ещё один раз. Как-то утром, когда Зина ещё в одной рубашонке сидела в постели, бабушка вдруг вошла в спаленку с красными и лиловыми маками в руках… Как обрадовалась ей Зина, как бросилась ей на шею! А потом, позже, почему-то поняла, что мама не очень обрадовалась и что сама-то Зина не столько бабушке обрадовалась, сколько тому, что явилась она из того прекрасного мира, который так и остался для Зины полным очарования…

И вот много лет прошло, Зина выросла, и ребятишки появились в доме, а бабушка Устинья так и не приезжала больше. И мама не ездила к ней. Отец иногда отправлялся в отпуск к бабушке Устинье - «походить по траве», как он говорил, половить рыбки. Но мама - нет, никогда. Она говорила: «К бабушке далеко, лучше снять комнатку под Москвой - и тут солнце, и тут такое же лето, и отсюда дом близко». Отец не спорил. И теперь, вспоминая всё это, Зина поняла, что мама и бабушка в чём-то на всю жизнь не поладили друг с другом.

Зина вертела в руках только что полученный голубой конверт, на котором крупными, неровными буквами был написан их адрес.

- А что, если открыть? - сказала Фатьма. - Может, она уже выехала, её встретить надо!

- Нельзя, - Зина положила конверт на стол. - Чужие письма не открывают.

- Ну, а если нужно? - настаивала Фатьма.

- Всё равно нельзя. Не могу я, - Зина положила письмо на комод, подальше от соблазна. - Лучше давай приберёмся почище, а то скажет, грязно у нас…

Зина радовалась приезду бабушки. С бабушкой хорошо! Вон у Симы Агатовой бабушка всё хлопочет по дому, всех кормит, за всеми смотрит, заботится… А по вечерам, когда свободна, рассказывает ребятам сказки. Как бы Агатовы и жили без бабушки!

А теперь и у Зины будет бабушка. И будет всех любить. И будет сама хлопотать по хозяйству, и будет сама обо всем заботиться. Зина только теперь созналась самой себе, как надоели ей и посуда, и кухня, и рынок! Она будет помогать бабушке, конечно, будет: и за покупками сходит и посуду вымоет. Что бабушка скажет, то Зина и сделает. Только бы не думать каждое утро, а что сегодня сварить на обед, а чем накормить ребят, а не пора ли нести бельё в прачечную!… Обо всём этом будет думать бабушка, а Зина будет думать об уроках, о стенгазете, о рисовании… Порисовать! Ой, как давно не доставала Зина из стола свои краски!