Полина Аскус - Увидеть Лондон и не умереть

Лондон. Уличная реклама. 2020 г.

В самом Лондоне мы и так не увидели больших изменений – до сих пор там маски носил один из двадцати, а люди в форме – начиная с полицейских и заканчивая работниками метро – этим и вовсе пренебрегали. Либо им не выдавали, либо сами не хотели во славу знаменитого своего английского стоицизма. Всякое возможно. Версия доктора из Шереметьево, который заполнял наши бумаги, была такова: там же все гордые, европейцы, и всё можно, потому – все заразятся, у нас не всё можно, зато – будем здоровы. Или что-то в этом роде. Мысль про британскую демократию в свете пандемии и динамики смертности прозвучала как-то по-новому. Совсем не либерально, но, прямо скажем, убедительно.

Вот работник лондонского метро, приятная дама, провожающая поезда, с которой мы имели удовольствие общаться в четвертом терминале Хитроу несколькими часами ранее, тоже не имела ни маски, ни перчаток. Она приветливо улыбалась, была разговорчива и совершенно не старалась держать дистанцию, беседуя с нами. Дама подробно пояснила – « сейчас ходят два рейса в час из-за сокращений на линии, а в обычное время – пять» – и они неторопливо принялись обмениваться с моим мужем любезностями, обнаружив их общую страсть к поездам. Ничего из ряда вон выходящего в поведении работника лондонской подземки, места явно заразного, никакого режима осторожности мы не ощутили. Если бы не удивительная пустота обычно битком забитого вагона, – правда, это скорее порадовало, чем разочаровало, – ничего особенного там не было. Ходили поезда, сотрудники были, как и прежде, разговорчивы. Мы часа три, никак не меньше, вольготно ехали себе в пустых вагонах, вытянув ноги и разложив чемоданы. И это при том, что мы, уехав не туда, делали пересадки, сменили четыре поезда и бродили с чемоданами по станциям на час дольше обычного. И вот что еще было ново – открытый доступ в метрополитен. Ворота между станциями были распахнуты настежь, и никто за ними не следил. Видно, работников подземки распустили по домам – проверять стало некого, иссяк пассажиропоток. То же произошло и с автобусами: на входе даблдекеров появились таблички «чекиниться проездным не нужно». Так, самый дорогой транспорт Европы стал неожиданно бесплатным в эти удивительные времена для всех. Ну, или почти для всех. Через пару дней в автобусах уже крутили запись о том, что проезд в транспорте в период локдауна открыт только для работников важных служб, остальных просят никуда не ездить и сидеть дома. По нашим собственным наблюдениям, по меньшей мере две трети законопослушных лондонцев, а то и больше, так и сделали – закрылись по домам на полной самоизоляции.

Лондонское метро. Линия Пикадилли. 2020 г.

По четвергам ровно в восемь жителей королевства приучили выходить из своего заточения на балконы, на лужайки, а у кого ни того, ни другого нет – высовывать головы через форточки, чтобы отдать честь работникам службы здравоохранения. В стране, в которой, как известно, традиции чтят, ввели ещё одну – еженедельно хлопать во славу медиков. Скучающим в заточении гражданам развлечение, похоже, понравилось – одни хлопают, другие брянчат сковородками, третьи – чем попало во славу медиков, которые работают на передовой и которых, это вдруг стало ясно всем, катастрофически не хватает. Мигранты покидали страну последние несколько лет в преддверии Брекзита, отбывали домой, в свои менее богатые страны и оставляли британцев с их богатством, несчастным Брекзитом и вот теперь – коронавирусом. Первое, что построили британцы для борьбы с пандемией – морг в центральном лондонском парке. Решение достойное прагматиков, ничего не скажешь. Но они не унывают. По четвергам комьюнити выходят бренчать и хлопать. А потом все хором утирают скупую слезу: как все-таки здорово, что мы есть друг у друга. И машут друг другу рукой, мол, мы вместе, брат. Ты и я – одной крови. Ты сидишь, и я – сижу. Прорвёмся. Раньше-то и дела никому ни до кого не было, а тут…

В доме напротив кто-то купил свисток. Брянчание и хлопание начиналось строго по этому свистку и заканчивалось тем же манером. И здесь себя проявила строгая дисциплина, конек англичан.