Полина Аскус - Увидеть Лондон и не умереть

Мы сидим в безопасной тени, на хорошеньком расстоянии ото всех, под каким-то столетним дубом, наблюдаем во все глаза и смеемся тому, как ленивые люди вскакивают с земли и моментально начинают делать движения ногами и руками, имитируя какой-никакой спорт, стоит только полицейскому появиться на их горизонте. Впрочем, мы и сами хороши, надо сказать: в одной руке – кружка с чаем, в другой – бутерброды. Человек в форме подходит и к нам: «Вы с ребенком, – констатация факта (тут из-за дуба наудачу выкатывается наш спасительный мяч, с которым мы действительно планируем позаниматься самым настоящим спортом), – Заканчивайте свои упражнения и – сразу домой», – сухо, протокольно констатирует уставший офицер, мужчина лет 35, белый британец, в черном жилете и белой рубашке с коротким рукавом, незагорелый, явно утомленный первым мартовским солнцепеком. Его рация беспрестанно издаёт звуки и обрывки фраз: полиция работает слаженно. Мы, конечно, киваем, моментально вскакиваем и начинаем гонять по лужайке мяч. Очень неудобно подводить нашего полицейского, который работает в этот первый солнечный день, под палящим солнцем, в своем непродуваемом жилете и фуражке, и которому никто не позаботился дать ни маску, ни перчатки. Он так близко подходит к людям, много наклоняется, потому что его не замечает уткнувшаяся в смартфоны публика. А он наклоняется и говорит с каждым, не опасаясь заразиться, лицом к лицу. Он, конечно, рискует, больше, чем мы.

В метрах тридцати от нашего дуба какой-то чёрный тип в красных трениках затевает с нашими полицейскими спор. Мы давно живем бок о бок с черными британцами и хорошо знаем, что для спорить с людьми в форме для них – это некий своеобразный вид спорта. Они делают это азартно и задиристо. Колониальное прошлое никак не может вытравиться. Черные навечно обижены белым человеком, который их поработил, и терпеть не могут, когда их права хоть чуточку ущемляют. Но их и продолжают ущемлять на самом деле. Уже и не понятно – чей расизм больше: когда черные белых обижают или когда белые – черных. Мы сидим поодаль, нам не слышно, но понятно без слов, что ребята – их двое, мужчина и женщина, оба в спортивных костюмах победного красного цвета – качают права. Женщина снимает на телефон. Конечно, чтобы выложить в интернет. Ребятам явно не нравится, что полиция заставляет их покинуть парк и невдомёк, что в этот коронавирусный час, когда люди мрут, как мухи, такие правила везде. А в других странах и похлеще гоняют. Они машут своими руками перед носом уставшего повторять одно и то же офицера. Треники явно задираются. То ли ещё будет. На дворе март – ни красные треники, ни наши белые полицейские ещё и в ус не дуют, что через пару-тройку месяцев мир будет трясти Black Lives Matter – движение против расизма, когда черные будут громить памятники, бить полицейских, а их за это будут прощать и даже омывать их ноги в неведомом доселе порыве чувств. Ни мы, ни они ничего этого еще не знаем. Мы, как всякие законопослушные граждане, чувствуем себя явно на стороне полиции. Мы сочувствуем им и негодуем: на бессмысленную болтовню потрачено уже, наверное, четверть часа, а то и тридцать бесценных антикоронавирусных минут! И мы, поддавшись склонности к авторитетам – а отчего же ещё! – отчаянно сжимаем кулачки под своим дубом: пусть же наденут скорее наручники, посадят в белый «воронок», да отвезут в участок! Будут знать, как отвлекать людей в форме от работы! Наручники действительно надевают, но никуда не отвозят. Ещё минут десять разговор идёт спокойнее. Офицер браслеты с парня снимает, красные треники вальяжно отбывают в свою красную же машину и уезжают восвояси. Полицейские продолжают обход жарящих на солнце животы людей. Впрочем, штраф красные треники, должно быть, всё-таки получат. Да и поделом. Неспокойное время – коронавирус. А до Black Lives Matter ещё дожить надо.

Лондон. Уличная реклама. «Ключевые работники, мы вас благодарим». 2020 г.

Проходит ещё месяц. Масок нет не только у полицейских. Их нет и у работников всех других служб, которых сейчас стали почтительно называть key workers , то есть ключевые работники. Это не только медики, но и работники магазинов, водители общественного транспорта и даже уборщики, протирающие ручки дверей и поручни спецраствором. Они становятся важными людьми, новым привилегированным кланом. Во-первых, потому что им разрешено свободное передвижение по городу, на работу, о чем им выдана официальная бумага. Но средств защиты им тоже почему-то не выдают. Только у медиков, которые трудятся на передовой, они есть. Их не хватает и ни за какие деньги для всего персонала сразу купить их невозможно – так говорят люди бизнеса. И такая ситуация везде. В интернете люди показывают мастер-классы как сшить маски из лифчика, например, или вот – американский генерал в эфире сам мастерит маску из футболки. Работники магазинов не только обслуживают покупателей в кассе, но и регулируют передвижения рукой показывая – « туда ходи, туда не ходи» , чтобы посетители не очень-то толкались друг с другом, а ходили строго по стрелочкам, соблюдали дистанцию и так далее. Посетители новыми мерами ошарашены, улыбок стало на порядок меньше. Продавцы нередко и сами игнорируют режим ношения масок и перчаток – устали. Уборщик нашего дома Махмуд – он тоже без маски. Правда, стал чуть более осторожен, шваброй показывает, что подходить к нему близко не нужно: у него дома пожилая мама. Они вместе живут. Боится её заразить. Он так же печален и одинок, как всегда. Но в целом – здоров. Подъезд убирается. Жизнь продолжается.