Фёдор Быханов: На столе и за столом

Не разглядит прохожий за забором – ведёт откуда, в улей – сладкий след.

Друзья торгуют мёдом после качки, когда сезон закончился уже,

И «мухи» впали в зимнюю уж спячку в омшаниках на частном их дворе.

Фома быстрее сбыл всё горожанам. Дешевле, ведь, товар он предлагал.

Ведром ли, банкой. А не то – стаканом! Смотря, сколь денег каждый вынимал.

Ерёма дольше, медленней торгует. И чаще тем – кто знает с прошлых лет,

Что мёд его действительно врачует и в каждой капле солнышка есть свет.

А тут Фома наведался с канистрой – купил медку для собственных утех.

И одарил ухмылкою искристой: «Мне вредно то, что распродал для всех!».

Бревно с вождём нести – не быть в накладе. Любой готов – лишь только позови.

Наверняка – представили в награде, всех кто в напарники заделаться смогли!

Так рассуждали, посмотрев картину «Почин великий» школьные друзья.

Уйти ж с субботника Фома нашел причину: «Я заболел. Трудитесь без меня…».

А вот Ерёму вовсе не награды позвали поработать «с огоньком».

Белил известкой он и палисады, сгребал и мусор – чисто и ладом.

Шли год за годом. В школе, в институте. И повзрослев, остались при своих:

Фома не посвятит себя минуте бесплатной, где Ерёма за двоих!

Живут друзья пообок с малолетства. Внутри подворья – схожи в основном.

А с улицы – не знает куда деться, Ерёма от стыда за ближний дом:

Бурьян по пояс, где к Фоме калитка и штабель дров второй сезон лежит.

А смотрится одно лишь, как « с открытки» – в окне хозяин с чайником сидит!

Ерёма в чаепитиях – не дока. Всё некогда надолго сесть за стол.

Он чаще там, где ждут не слов, а прока – в саду работает, разводит в ульях пчёл.

А тут однажды над крыльцом повесил – портрет «Великий кормчий во весь рост»!

Гирляндами еще вокруг расцветил. Почти Пекинский получился пост.

Фома с вопросом: «Что так расстарался? Китайской грамоте не слишком-то учён!».

Ответил тот: «Приехать к нам собрался с Китая тот, кто чином обличён.

Он подведёт итог в благоустройстве. Отметит дом и улицу пред ним.

И как награду даст за беспокойство вагон заварки, вкусной, как жасмин!».

Фома за перспективу ухватился. И день, и ночь работал словно вол –

Где был бурьян, цветник там появился. Дровам другое место он нашел.

Ну, жать пождать товарища с Востока для чайной церемонии своей.

Ещё и переспрашивает: «Скока осталось до визита полных дней?».

Вздохнул Ерёма с хитрецой во взгляде: «Не уродился в Поднебесной чай.

Но будет пусть усадьба «При параде». Вдруг, кто другой заедет невзначай…».

Кто не прогуливал уроки анатомии, тот помнит, что программа говорит.

Мол, организм наш от того в гармонии, что из воды по сути состоит!

А вот Фома с Ерёмой в разночтении: – Как это можно – «Из одной воды»?

Когда друзья имеют и влечение к напиткам, доводящим до беды.

Один мешает пиво с «белой» водкою. Другой, не против кофе с коньяком,

Когда и бутерброд простой с селёдкою хмельную мутит голову потом.

Да и лечение – с водой совсем не связано. Фома рассол изводит по утрам.

А у Ерёмы дома все обязаны – квас подавать, коль взять не сможет сам.

О том ещё приятели заспорили: – Под газом, что полезнее всего?

«Оранж» – из апельсинов что спроворили. Иль «Кола» – непонятно из чего?

Тот разговор случился в чистом поле. Их агрегат доставку ждал семян.

Ещё заправщик потерялся что ли? У поваров в работе был изъян.

Никто не вёз обед, да и горючее закончилось у трактора внутри.

И зной полуденный усугубил всё прочее: во фляге не оставив и воды.

Берёзовый был колок, к счастью, рядом. Там тень нашли колхозники себе.

И вспомнили про детства чудо-влагу, которую пивали по весне…

Топор имелся в тракторе Ерёмы. На сеялке Фома нашел ведро.

И там, где зеленели густо кроны, отведали вкуснее, чем «Ситро».

Кто сок берёзовый испил, хотя б однажды, тот понял бы их радость, и восторг.

Когда в колке том утолили жажду, никто похвал иному не исторг.

Потом доставили компот, зерно, солярку. А сев закончив – в оптимальный срок,

В «Сельпо» пошли, потребовать: «К прилавку берёзовый чтоб поставляли сок!».

К весне понятны стали нормативы, в «консервных» предъявляют что делах:

В погребе раздались микровзрывы, варенье, где хранил Фома впотьмах.

И у Ерёмы та же неприятность. Не доложил, знать, сахарку в компот.

За то подстерегла его опасность, когда полез в подполье словно крот.