Ким Протасов - Любовь и картошка. Рецепты и истории израильского диетолога

Яблоко и лук разрежьте на 4 части или на крупные кусочки. Не забудьте очистить яблоко от кожуры.

Мякиш белого хлеба замочите в воде. Мякиш! Корки безжалостно выбросить или отдать собаке.

Если у вас селедка целая, то очистите ее, оставив филе. Но лучше не тупите и купите филе.

Сложите в блендер селедку, хлеб (хорошо отжатый от воды), яблоко, лук, яйца. Взбейте все до однородности. В конце порциями добавьте чайную ложку лимонного сока и сто грамм сливочного масла.

Обязательно кто-то спросит, можно ли провернуть в мясорубку. Отвечаю: можно. Но тоже спрошу – вам охота мыть мясорубку ради такого элементарного блюда, как форшмак? Вам оно надо? Мойте, если ваша жизнь бедна более интересными событиями. Двадцать первый век за окном, а маленьких мясорубок человечество не придумало. Пока это здоровая бандура, и от одной мысли достать ее из шкафа желание есть форшмак может и пропасть. Ясное дело, когда вы затеяли котлеты, фарш для мясного пирога или еще нечто масштабное, тут без мясорубки не обойдемся.

Итак, форшмак готов.Не советую давать волю своей фантазии и класть в форшмак зелень, чеснок и прочие пряности. Форшмак – блюдо строгое, аскетичное и обалденно вкусное в традиционном варианте.

Все знают, что в Израиле живут гигантские тараканы. С крыльями. Возможно, они завелись здесь раньше евреев и арабов, оттого и ведут себя несуетливо и достойно. В саду, по пути к ресторану, где ждали друзья, путь мой преградил такой крылатый. Сидит на дорожке и не шевелится. Смотрит на меня глазами. Я таких не боюсь, я от них цепенею и борюсь с обмороком. Здоровый мужик, и вот такой конфуз. Стою. Он смотрит и не уходит. Я и уйти не могу, вдруг он налетит на меня со спины. Думаю: «Ким. Это насекомое не причинит тебе и сотой доли беды и боли, какие тебе приносили владельцы изданий, редакторы и теща. Чего ты так трусишь…» Думаю все это, но стою. Он смотрит. И заговорил я человеческим голосом: «Отойди, пожалуйста, или я грохнусь в обморок. Прикинь, как мне будет стыдно перед друзьями, детьми и женой? Не допусти такого позора». Не поверите, он медленно развернулся и ушел в кусты. Нечасто мой жизненный путь пересекает земная тварь, которая понимает меня.

Мои обожаемые читатели! В советские времена то, что в народе получило название «салат оливье», неизменно готовили на все праздники. Салаты оливье подавались в мятых жестяных тазах и в роскошных старинных салатницах, но без такого салата народ не представлял дружеского застолья. Эх вы, молодые, счастливые посетители современных магазинов, не ведомы вам гулкие залы пустых советских магазинов, в которых пахло хлоркой и не было НИЧЕГО. Я тоже в те времена был ребенком и помню только слова бабушки: «Мать их, коммунисты не могут вырастить даже сосисок!» Короче, чтобы советскому человеку набрать продуктов на салат оливье, надо было протопать много километров… Сметались с прилавков банки с зеленым горошком, на рынке вылавливали из бочек соленные огурцы и, конечно, сражались за майонез. Эти небольшие банки называли ласково «баночки», и они были самой твердой из всех валют в стране. «Достал майонез?» «Достал!» «Повезло…» «Могу поменять одну баночку майонеза на три свежих огурца». «У меня на обмен есть только один огурец, зато могу присовокупить половину лимона». «Договорились! Одна баночка твоя». Таким образом еще на одном советском праздничном столе возникал так называемый салат оливье.

Сей салат давал возможность хозяйке проявить полет своей фантазии. Кто-то клал в этот салат морковь, кто-то категорически отвергал это, кому-то нравилось нарезать туда яблоко, кого-то от этого тошнило, и т. д. Короче, в каждом доме был индивидуальный рецепт оливье, и им гордились, вынуждая вежливых гостей фальшиво соглашаться, что именно таким образом надо готовить это блюдо.

Слова сама по себе ничего не значат. Произнося слово «золото», один представляет себе обручальное кольцо на руке возлюбленной, другой имеет в виду свой ангельский характер, а третий вообще водку «Голд». Словосочетание «салат оливье» также не означает ничего конкретного. В буфете школы, где я учился, «оливье» было накарябано чернилами на ценнике, который висел над заветренной горкой синюшной вареной картошки, смешанной с морковью и шпротами. И точно так же называли блюдо на приеме у французского консула, которое занимало половину огромного стола и было создано из стольких компонентов, что всей книги не хватило бы на их перечисление.