Мирослав Круц - Бублики в гуляше, или Повесть о том, как Оля и Слава в Будапеште дом покупали

От столкновения двух моих органов в глазах у меня полыхнуло, затем померкло. В голове пронеслась мысль, что вдруг этот палец – чтоб его! – встрял куда не надо. Вот это будет номер. Как с таким стыдом дальше жить?

Не зная, чего ждать, я покрутил тазом по насту. Под ним вроде всё скользило, помех не было. Я вздохнул с облегчением.

На мою удачу рядом с санаторием была больница. Там меня осмотрел травматолог, сделали рентген, и снова осмотрел травматолог.

– Перелома нет, – постановил он. – Только ушиб.

Сестра наложила мне на кисть тугую повязку. Я спросил, где можно заплатить. Как-никак я для них был иностранец ну и, вообще, полтора часа голову морочил своим пальцем.

От моего вопроса сестра посмотрела на травматолога. Травматолог посмотрел на сестру. Но тут в помещение вошли два милиционера, на плечах у которых висела хорошо поддатая барышня в полушубке, ботфортах и с разбитым носом.

– У нас у Беларуси, – громко объявила сестра, – уся медицина бесплатная.

С ушибом на руке про активный отдых пришлось забыть, а пассивный нам был не особо интересен. Наш зимний отпуск накрылся тем же медным тазом, как сказала Оля, что и летний.

Половина весны того года пролетела в работе, а с наступлением тепла по улице рядом с нашим домом стали курсировать мотоциклисты. Они и раньше там катались, но в том году их очень уж много стало. То ли клуб у них открылся, то ли ещё какая-то организация, может даже музыкальная, потому что без музыки они не ездили. По соседству с мотоциклистами, буквально в квартале от нас, располагались пожарники. У тех тоже машины без сирены ездить не умели. Когда одни и другие собирались на светофоре под нашими окнами, ревело и выло так, что хоть в петлю лезь. Да и в ней, наверное, трясло бы. От помешательства Оля спасалась тем, что уходила в ванную и запирала на защёлку дверь, а я брался тягать пудовую гирю, потому что от шума физкультура мне помогает лучше, чем двери.

Но всё время так прятаться и тягать – тоже не дело. Я понимал, что назревает революционная ситуация. Наш перекрёсток Ленина и Карла Маркса как раз хорошо для неё подходил. Верхи на своём четвёртом этаже больше не могли жить в этом акустическом бандитизме, а низы от него или балдели или получали зарплату. Кто-то из нас там был лишним.

Как-то вечером в середине мая, когда мы с Олей снова сидели на берегу Чухонки с бутылкой вина и решали, куда ехать в августе – в Геленджик или в Абхазию, я подумал, что момент настал.

– Может давай уже куда ты там хотела? – спросил я. – На разведку.

Оля посмотрела на меня так, будто я разгадал её военную тайну.

– Я уже забыла, куда хотела, – сказала она.

– Так вспоминай, – сказал я и разлил вино по стаканам.

Мы чокнулись.

– Что это мы пьём? – спросила Оля.

Я повернул бутылку русской этикеткой к себе и прочитал:

– Харш-ле-ве-лю. Белое сухое. Производство Венгрия.

– Средненькое, – сказала Оля.

– Компот, – согласился я. – Истины в нём нет.

Но не прошло и месяца, как выяснилось, что я ошибался.

Первым в списке городов, который мы думали осчастливить своим переездом, был португальский Лиссабон. Португалия, конечно, далеко, но там теплее, чем у нас, есть виды на океан, пробковый дуб, ну и что-то ещё Оля про неё узнавала. Без своей книжки не обошлось и тут. Её мне Оля купила. В ней история была не настоящая, а выдуманная и не про переезд, а скорее про командировку. Один немолодой уже преподаватель латыни из Цюриха повстречал какую-то мамзель из Португалии и настолько потерял от неё голову, что бросил работу, купил билет на поезд до Лиссабона и замутил там расследование каких-то старых дел, от которых всем португальцам только неловко было. Чем там кончилось, я не помню, но читать было интересно.

Интересно было и другое. Я когда узнал, что главный герой – учитель, сразу вспомнил ту американскую профессоршу из Тосканы и подумал, что не удивительно ли это? Я ведь в своё время тоже педагогом подвизался, а кончил тем, что перебрался в Канаду. Может, тяга к странствиям у работников образования – это профзаболевание такое?

Олю, однако, эта сторона дела занимала меньше, чем то, во что нам обойдётся жить в Лиссабоне. И цифры у неё выходили такие, что совсем без забот жить у нас не получалось, а если с заботами, так есть страны, где они и подешевле бывают. По этой причине Лиссабон не состоялся.

За Португалией шла соседняя Испания. Море там что с севера, что с юга, тепло и солнце тоже чуть ли не весь год. Оливы, вино, сыры опять же. Пусть не итальянские, ну так и мы тоже бухгалтера, а не банкиры. До сих пор пили-ели, и не стошнило. Жилья там, я читал, понастроили столько, что не знают, куда девать. Оттого оно вроде подоступнее португальского будет. Так что, даёшь Испанию! Буэнос диас, сеньоры и сеньориты!