Юлия Евдокимова - Умбрия – зеленое сердце Италии. Тайна старого аббатства и печенье святого Франциска

Пройдясь бесцельно по магазинам и ничего не купив, Саша поужинала в знакомом кафе самообслуживания. Идти в хороший ресторан, обстоятельно выбирать блюда и ждать заказа не было настроения, а здесь все на виду, быстро. И, насколько помнила она с прошлых приездов, съедобно. Понравившееся ранее блюдо – утопающая в томате жареная курица – как раз оказалось в меню.

Она пристроила поднос на свободный столик у окна и огляделась.

По соседству сидели три римские старушки весьма элегантного вида, все трое в светлых палантинах с идеально уложенными волосами. Саша хихикнула про себя, настолько не вписывались старушки в атмосферу кафе-столовой, да еще и с тремя бокальчиками граппы, стоявшими перед ними на столе безо всякой закуски. Из разговора она поняла, что дамы – таких и старушками не назовешь! – собирались на выставку модного художника и зашли на аперитив. Непонятно лишь, почему вместо традиционного просекко или белого вина они решили выпить крепкого виноградного самогона. Хотя в их возрасте дамы вполне могли отказаться от условностей.

Саша обошлась без граппы, выпив небольшую, на полтора бокала, бутылочку красного вина, доела курицу, потом еще немного прогулялась по вечерним улицам и отправилась спать, в очередной раз отказавшись от чашки кофе в компании хозяев пансиона. Основательные прогулки по Риму можно оставить на отпуск, а пока надо было отдыхать и набираться сил. Тем более что стоит сейчас свернуть на любимые улочки и площади Вечного города, как остановиться будет невозможно, в этом она уже не раз убеждалась.

Прямой поезд из Рима до Спелло ходил лишь раз в день, и Саша решила ехать до Фолиньо, одного из главных железнодорожных узлов Центральной Италии, всего-то полтора часа пути. С хозяйкой квартиры она уже не раз обменялась посланиями по электронной почте и даже созванивалась, и синьора сама предложила:

– Тут ехать-то десять минут, зачем брать такси, деньги тратить? Мне не трудно, я встречу вас на станции Фолиньо.

Саша вышла из вагона, вместе с ней поезд покинула всего пара человек. Все вокруг выглядело тихо и провинциально.

Девушка поставила чемодан на землю и осмотрелась – никто ее не встречал. Она вздохнула, достала из сумки телефон, но тут из подземного перехода выпорхнула высокая худая женщина.

– Ты Алессандра? Добро пожаловать в Умбрию, я Патриция. – Хозяйка квартиры сразу перешла на «ты». Несмотря на Сашины протесты, она схватила ее чемодан и быстрым шагом направилась к выходу из вокзала.

Дорога заняла даже меньше десяти минут, сразу после выезда из Фолиньо на склоне горы показался Спелло. Розовый город на сером фоне по курсу автомобиля напомнил Саше крепости крестоносцев на Востоке со старых картин. Все вокруг казалось засушливым и пустынным, а посреди горы над долинами раскинулся каменный розовый город, сверкающий под теплым майским солнцем.

Вблизи оказалось, что город совсем не пустынный, все очень зелено, то тут, то там из-за каменных стен виднелись деревья, и на каждой крыше, на каждом окошке, в каждом стенном проеме – цветы. Саша читала о знаменитых цветочных двориках Спелло, которым, как говорят, уступает даже испанская Кордова, но такого буйства цветов, зелени, красок и ароматов не ожидала.

– Здесь с ранней весны до поздней осени все цветет, – затараторила Патриция, поймав ее восхищенный взгляд. – Даже конкурсы проводятся на самый цветущий рионе – район города. Там, на самом верху, рионе Бельведере, прекрасные виды открываются на всю округу, отсюда и название. Дворики в цветах на всех открытках – это рионе Сан-Систо, а мы живем внизу, с другой стороны, у ворот Прато, поэтому и рионе наш называется Порта Прато. Цветы – наша гордость! Мы здесь целый год готовимся к июню, к празднику Тела Христова – вот приедешь еще раз, так обязательно в июне! Все улицы накрывают цветочные ковры, представляешь? Картины, созданные из лепестков.

– Это же такой труд, – ахнула Саша.

– Да, и это главное событие, каждый год картины меняются, просто неописуемая красота, – взмахнула руками Патриция.

В тени Спелло казался серым или пыльно-бежевым, на солнце его дома до боли в глазах сверкали розовым. Домик, снятый у Патриции, такой же каменный и увитый зеленью, как его соседи, стоял на углу, на стыке двух очень крутых не то улиц, не то лестниц.