Юрий Папоров: Тропами подводными

Не успел я разобраться, что же произошло, как рыба, в которую я только что стрелял, подошла ко мне и с необъяснимым интересом, слегка приоткрыв жуткую пасть, принялась рассматривать меня. По телу у меня побежали мурашки. Подтягивая стрелу, я поплыл навстречу рыбе. Она с еще большим удивлением, но абсолютно без всякой поспешности, вразвалочку отошла.

Мне же показалось, что в ее огромных круглых, как кофейные блюдечки, глазах я прочел вопрос: «Что за странное животное с двумя хвостами выпускает изо рта пузыри и на расстоянии делает больно?»

Рядом раздался выстрел, и мимо, чуть ниже, пронеслась светлая тень, оставляя за собой бурый след. Доктор был верен себе и теперь следовал за своей добычей, как водный лыжник за моторной лодкой.

Я оказался в одиночестве — один, в воде, у входа в порт! Думать об этом было нельзя! Следовало действовать. А вокруг плавало уже не менее десяти рыб. Та, в которую я стрелял, была ко мне ближе других и, кажется, все время пыталась заглянуть мне в глаза. Особой агрессивности в ее поведении не чувствовалось, но непонятно было, что притягивало ее к явному врагу. Ни одна рыба, включая и акул, подобным образом себя не вела.

Подныриваю и, изловчившись, стреляю. Вся стая шарахается в сторону, но тут же возвращается. Моя добыча бьется на стреле. Сила тяги небольшая. Вижу, что выстрел угодил в голову повыше жабр.

Мысленно прикидывая, как глубоко засел гарпун, начинаю подгребать к лодке. Рыба сопротивляется, но я оказываюсь сильнее. Стая следует за нами. Собираю волю и гоню мысль: что, если хотя одна из них сообразит подскочить ко мне и ущипнуть зубастой пастью?

Появляется Доминго Альфонсо. Он плывет от лодки. Уже успел заменить стрелу. Мне становится легче. Но вот звучит его выстрел, и мой друг вступает в борьбу. Раненый тарпун носится вокруг него, как игрушка на нитке. Вижу, как мой товарищ судорожно стремится сорвать что-то с шеи. Бросаю свое ружье и мчусь к нему: тарпун опутал его шею шнуром и петля до крови сдавливает горло. Хватаю шнур почти у самой стрелы. Мгновения хватает, чтобы Доминго Альфонсо, который даже в этой ситуации не выпустил ружья из рук, освободился от пут. Тарпун сильно бьет мощным вильчатым хвостом, и в масках у нас обоих полно воды.

Оставляю Альфонсо Доминго дальше сражаться с рыбой один на один, выплескиваю воду из маски и глазами ищу мой круг. Оранжевое пятно оказывается совсем рядом. Подплываю и довольно легко подтягиваю ружье. Мой тарпун покорен — видно, выстрел в голову сильно оглушил его.

Доктора встречаю на полпути от лодки. Он сжимает левую руку в кулак и выставляет вверх большой палец. Его трофей уже в лодке.

Когда я передаю стрелу лодочнику, Альбертико стоит на носу и пристально следит глазами за отцом и его кругом. Моряки с баржи и «торговцы» шумно приветствуют меня. Только тот, кто сам когда-либо испытывал радость победы, может оценить владеющее мной чувство.

Возвращаюсь к «карусели». Иначе то, что происходит вокруг доктора, назвать нельзя. Стая, в которой теперь уже наверняка более двадцати пяти рыб, носится кругами с большой скоростью. Доктор, однако, хладнокровно выбирает ту, что покрупнее, и… снова отличный выстрел. Стрела пронзает жабры насквозь. Рыба уходит на глубину и сильно тянет за собой ружье. Доктор слегка погружается и выпускает ружье, но хватается за линь. Он в кожаных перчатках потихоньку стравливает конец, пока не достигает круга: расчет прост — выждать, дать рыбе самой утомиться.

Очередь за мной, но… неудача. Хоть и попадаю под нужным углом, гарпун входит в тело рыбы неглубоко, и она вырывает его вместе с куском мяса, который тут же проглатывается одной из ее сестер. Не успеваю перезарядить, как рыба уже рядом и буквально лезет на меня. Произвожу выстрел, от звука набатно гудит в голове. Тарпун дергается и замирает.

Где-то поблизости стреляет Альфонсо Доминго. Когда мы оба возвращаемся от лодки, я вижу кровавый след на шее друга, а доктор все еще не овладел своим трофеем. Рыба его очень крупная и не дается в руки. А надо ухватиться за стрелу, и тогда удастся направить рыбу в нужную охотнику сторону.

Неожиданно стая исчезает так же внезапно, как и появилась. Доктор немедленно, раздвинув пальцы в виде латинского «V», приставляет руку к стеклу маски и два раза убирает ее. Это означает: «Смотри», «Внимание». Нам ясно: доктор приписывает молниеносный уход рыб возможному появлению более сильных хищников, и поэтому мы с Альфонсо Доминго становимся друг к другу спинами, прикрывая доктора со стороны моря.