Пол Дю Нойер - Беседы с Маккартни

Очень верно подмечено. А мы об этом совсем не подумали.

Уже не в первый раз один из главных хитов Маккартни СМИ посчитали творческой неудачей. Он не согласен с этой точкой зрения.

Критикам Ebony and Ivory не понравилась. Я понимаю, что они имеют в виду, но считаю, что это хорошая песня. Эрни Уоттс, чернокожий саксофонист, который выступает с роллингами, меня как-то поблагодарил при встрече в Лос-Анджелесе: «Эй, Пол, по поводу той песни. У меня теперь белая девчонка, реально помогло!» Так что с какой стати я после этого должен слушать критиков? Мне пофигу, что им не нравится, – и продавалась она нормально, и дуэтом со Стиви я спел.

Ну да, допустим, наш со Стиви дуэт сенсацией не стал. Все-таки он титан, и я могу быть титанчиком, а уж вместе мы могли бы быть мегатитанами… Но бога ради, песня же заняла первое место в хит-параде! Значит, что-то у нас получилось. То есть выходит, что приходится извиняться за свой успех. Это же смешно.

Однако самое, вероятно, удивительное сотрудничество из всех когда-либо замысленных Полом так и не осуществилось.

«Помнишь, – спросил он у меня, – на альбоме McCartney есть один маленький фрагмент? Мы только что нашли полную версию этой песни, и она офигенная, чувак, мне очень нравится. Столько лет уже все спрашивают: “Что это такое?” Я эту песню всю жизнь проносил в себе, с тех пор как мне было лет шестнадцать. Я тогда еще тренькал на старом отцовском пианино, когда никого дома не было».

Песня называлась Suicide, и, как ни удивительно, в свое время он собирался предложить ее Фрэнку Синатре:

Мне казалось, что если всерьез видишь себя автором песен, то нет ничего почетнее, чем когда твою песню исполняет Синатра. Чуть раньше, чем появился рок-н-ролл, мы ориентировались на шлягеры и все такое. Так что в то время я сочинил When I’m 64 и вот эту песню. Мне казалось, она немного в стиле «крысиной стаи» [59], чувственная, и там еще поется [ прищелкивает пальцами в ритме свинга ]: «Если она попытается убежать, м-м…» Бум! И оркестр такой аккордами, аккордами!

Я помню, что болел, лежал в постели и придумывал идеи для текстов. Наверное, поэтому они такие плохие! Я держал рядом с кроватью бумагу и карандаш. Я свешивался и старался что-то записать, не просыпаясь. За рифмы мне стыдно, но я исполнял эту песню в виде шутки [ голосом крунера из кабаре ]: «Если она попытается… Добрый вечер, леди и джентльмены! Боп-би-боп йе! Добро пожаловать в Лас-Вегас!» Что-то в таком духе.

Точно так же я исполнял Michelle: «Бонжур [ с комическим французским акцентом ], добго пожаловать в мой фганцуски клюб…» У меня было несколько вещей, которые я играл на вечеринках, и Suicide была номером в стиле «крысиной стаи». Я никогда ее не записывал. И тут я вправду получил от Синатры заказ на песню.

Я говорил с ним по телефону и рассказал об этой песне. «Чудесно, Пол, присылайте». – «Спасибо, Фрэнк!» Так что я использовал эту песню. Я записал демку, послал ее ему, а он подумал, что я прикалываюсь. Честное слово! «Этот парень, что, шутит?» Прикинь, я послал Синатре песню под названием Suicide, «Самоубийство»? Он не понял юмора.

Я подумал: «О господи, наверное, стоило маленько ее переиначить».

Но в тот момент, когда я работал над McCartney , я дурачился на фортепиано и у меня оставалось немного пленки, так что я вставил этот фрагмент в конец песни Glasses. Кстати, довольно классная версия, хотя я и не могу судить объективно. Все эти годы у меня спрашивали: «А тот фрагмент, знаете, который заканчивается фейдаутом? Это что такое?»

Бумага и карандаш возле кровати… Граница между снами и явью. Настало время разобраться в самом главном вопросе: как Пол Маккартни пишет песни?

Когда Пола расспрашивают о сочинении песен, отвечает он не очень охотно. Не то чтобы он не желает раскрывать секреты ремесла; если у него есть какие-то советы и хитрости, он охотно ими поделится. Но я думаю, что он уважает присутствующую во всем этом тайну. Он не хочет проливать слишком много света на волшебство.

Сочинение песен – это искусство, которое он освоил, не вникая в него осознанно.

«Поэтому и неудобно в этом копаться, – объясняет он. – Начинаешь чувствовать себя будто на кушетке у психиатра… Некоторые знают, как это бывает, и они вам без труда распишут, как сочиняются песни. Я никогда не знал, как это происходит. Каждый раз, как собираюсь написать песню, скрещиваю пальцы. Но, наверное, поэтому я до сих пор и люблю это дело. Такая у меня теория. Я никак специально к этому не готовлюсь, просто приступаю очертя голову и уповаю на лучшее. Вроде работает!»