Пол Дю Нойер - Беседы с Маккартни

Он успокоился и не стал возражать. «Ты хороший человек. Нет проблема». Мы подружились, потому что он осознал, что все неверно понял.

Это было сумасшедшее путешествие. Когда мы вернулись, я открыл письмо, которое меня чуть-чуть не застало. Там стояло: «Лен Вуд, директор EMI. Дорогой Пол, насколько я знаю, Вы с семьей собираетесь в нашу студию в Лагосе. Позволю себе не рекомендовать Вам это путешествие, так как в городе только что произошла вспышка холеры». Вот куда мы ехали.

Когда мы вернулись, стали часто слышать: «Ага, превратности судьбы помогли вам создать хороший альбом». Терпеть не могу подобные теории. Может, конечно, это и правда. Но мне абсолютно не близка идея, что необходимо потеть и страдать, чтобы вышло что-то хорошее. Но как бы то ни было, все увенчалось успехом.

Пластинка была сведена в студии «Эйр» в Лондоне. Затем ее упаковали в самый запоминающийся конверт со времен Abbey Road : на фотографии изображена непонятно по какому принципу подобранная толпа знаменитостей, попавшая под луч тюремного прожектора. Фотосессия происходила в поместье Остерли-парк на западе Лондона, и, как вспоминает Пол, «каждый выбрал себе костюм. Кенни Линч [30], Майкл Паркинсон [31]в образе юного щеголя… Мы все смотримся как очаровательные, великолепно сложенные молодые люди, стоим и говорим с Джоном Конте [32]».

При прослушивании альбома – а я вчера вечером его переслушал на Эбби-роуд – поражает его причудливость. Большинство музыкантов уже не делают такие аранжировки к песням. Зачастую они подходят к записи песен прямолинейно, а на Band on the Run много монтажа, купюр. Это как радиопостановка, где одна часть сменяется другой. Сама песня Band on the Run задает этому тон. В ней меняются ритм, жанр, но ее это не портит. Вот я сейчас думаю: «Нам тогда правда было по барабану!»

Среди того, что вы записали как раз перед альбомом, была тема из фильма про Джеймса Бонда, Live and Let Die, в которой также есть деление на части и элемент повествования. Может быть, это она вас вдохновила на пластинку Band on the Run ? На самом деле, если не ошибаюсь, вы сели и прочитали роман Флеминга.

Да, это было в субботу, а в воскресенье я написал песню. Я об этом не думал, но не исключено, что это так. Сочиняя музыку к фильму, я задумался, насколько композитор свободен в том, чтобы играть со структурой песни. Я написал Live and Let Die, как ты сказал, где сшиты воедино разные куски, и это, вероятно, позволило мне подумать о Band on the Run в этом же плане, как о неком эпическом приключенческом альбоме.

Мне всегда было очень приятно, что альбом пользовался таким успехом, потому что мы раскручивали «Уингз», а добиться этого после «Битлз» было почти невозможно. Здорово оглянуться назад и подумать, что кто-то на самом деле считал, что мы добились успеха. Такие люди слушали альбом и думали: «Мне нравится эта песня. Помню, я плыл на пароме или встречался с той девушкой». Для многих эта музыка пришлась на пору взросления.

Намереваясь вновь отправиться на гастроли с «Уингз», Пол включил в состав группы нового ударника: Джеффа Бриттона. Место гитариста занял шотландец Джимми Маккаллок – юное дарование, ранее игравшее в группе «Тандерклэп Ньюмен», непродолжительное время пользовавшейся успехом. Во время летнего пребывания в Теннесси они записали энергичный – и не лишенный своей доли странности в плане текста – сингл под названием Junior’s Farm.

Самые первые репетиции группы в новом составе запечатлены в короткометражке «Хлопки одной рукой». Она была снята в 1974 г., но ее невозможно было достать до делюксового переиздания Band on the Run в 2010 г. «Здорово, что она всплыла, – сказал мне Пол в то время. – Ее снял Дэвид Личфилд. Он издавал странный журнальчик…

«Ритц», совместно с Дэвидом Бейли.

Да. Мы с ним дружили, и мы решили, что он снимет что-то простое на видеопленку. Мы отправились на Эбби-роуд и сыграли, в общем, то, что репетировали к гастролям. Мы назвали фильм “Хлопки одной рукой” – без всяких на то причин, и он практически канул в Лету. Но прелесть подобных переизданий как раз в том, что внезапно подобные вещи приходятся к месту».

Пол не излечился от пристрастия к работе в непривычных студиях, и следующую пластинку они записывали в Новом Орлеане. Venus and Mars оказалась практически такой же удачей, как и ее предшественница. На хитовом сингле Listen to What the Man Said саксофон гениально навевает атмосферу Марди Гра; местный колорит присутствует и на потрясающей My Carnival, не вошедшей на альбом. В песне Rock Show упоминается Джимми Пейдж из «Лед зеппелин»; сделано это, как будто чтобы обрисовать новую рок-иерархию, против которой восстали «Уингз». Есть еще несколько сильных баллад и держащаяся особняком, себе на уме, фанковая Letting Go. Конечно, не могло обойтись и без чего-то, сбивающего с толку: в данном случае это обработка темы к уютненькой британской мыльной опере «Мотель “Перекрестки”», транслировавшейся на файв-о-клок.