Пол Дю Нойер - Беседы с Маккартни

Но это же шоу-бизнес. Каким бы профессионалом ты ни был, это случается. Я разочаровываю людей, они говорят: «Я надеялся, что с вашим опытом вы уже не будете нервничать». Но как говорил Сэмми Дэвис-младший, «в тот день, когда перестанешь волноваться, можешь ставить крест на карьере».

Во время наших гастролей в Америке в 76 году Линда говорила, что шоу отыграть проще, чем существовать в жизни. Потому что, как только наловчишься, шоу слажено, как часы, и это прекрасный опыт. Ты знаешь, как пройдет концерт, и каждый вечер повторяется одно и то же.

Это все равно что принять ванну и чтобы тебе сделали чудесный массаж. Потому что волноваться не о чем. А в жизни: «У ребенка грипп, о господи!» Нельзя уберечься от случайностей. Тогда как концерт – это нечто фиксированное; ничего случайного уже нет, все замечательно. Но для этого нужно пару недель.

Когда играешь вживую, механика физических движений также важна. «Партия баса и вокал – две разные вещи, – говорит он, указывая на левую и правую стороны головы. – Интересная штука играть, когда поешь вживую. Что-то странное с тобой происходит, и всему твоему существу приходится разделяться надвое».

Исполнение песни Fixing a Hole с пластинки Sgt. Pepper требовало особых усилий: «Партия баса на 3/4 или как-то так, даже не знаю, а вокал на 4/4, – он очерчивает правой рукой круг над головой, а левой – вокруг живота, изображая проблему с координацией. – Так что нужно как-то в голове разрешить эту математику. Но неожиданно это получается, и это здорово».

Для публики шоу – каждый раз новое, но не для отправившегося в гастроли исполнителя. Нужно некоторое время, чтобы турне достигло той долгожданной стадии, когда все входит в колею. Но как не заездить материал? Маккартни любит удивлять свою команду – в которую входит куда больше людей, чем собственно в его группу. Например, коллективу осветителей, следящих за программой концерта по диаграмме на компьютере, во время гастролей 1990 г. преподали урок: на концерте важно не зевать.

В один момент я говорил себе: «Сегодня попробуем что-то новенькое ». И заключалось это в том, что во время выступления я бросал пару слов техперсоналу. Если до этого они работали на автомате, то тут все переходит на ручное управление: «Блин. Паника. Господи, чувак, ты что там творишь?» Но им это нравится, это ломает их рутину. Один парень, который управлял лазерными лучами, сидел в своей рубке и проговаривал со мной все слова, с которыми я обращался к публике. Хорошо, что я его не видел. Я говорил, например: «Когда я был в Новом Орлеане, я познакомился с Фэтсом Домино», и он это выдавал как раз до того, как я успевал это произнести, чтобы показать всем вокруг, насколько я предсказуем.

Так что я на каждом концерте менял формулировку, просто потому что знал, что там сидит этот парень и повторяет мои слова. «Так вот, попав в местечко под названием Новый Орлеан, мне случилось, так уж вышло, познакомиться с одним толстяком…»

Я поинтересовался, считает ли Маккартни, что песня не реализовала полностью свой потенциал, пока он не сыграл ее на концерте?

«Песня может полностью раскрыться и на пластинке, но получать реакцию от зрителей – это прекрасно. Когда ты что-то делаешь, то здорово, когда тебя хвалят, даже если просто еду готовишь. Это ободряет. Так же ободряет выступать на сцене и видеть, как кто-то плачет под одну из твоих песен. Ты думаешь: “Ух ты, мне нужно и дальше ездить с концертами”».

То есть ваши зрители на самом деле часть программы?

Вместо того чтобы сидеть дома в своей комнате и сочинять песню, а потом пойти в другую комнатенку, то есть в студию, чтобы ее записать… ты теперь на самом деле видишь вживую людей, которые покупают твою музыку. Это сумасшедшее чувство. Стоит начать играть Got to Get You into My Life, и они прыгают до потолка. О боже, она им правда нравится! Или видишь «Пеппера» их глазами. Начинаешь понимать, как они это воспринимают: «В наш город приехал парень, который в шестидесятые написал этот суперхит, этот таинственный гимн золотых времен психоделии, и вот он поет его нам. Господи, это еще лучше, чем на пластинке!»

Я ходил на Дастина Хоффмана в «Венецианском купце». Я с ним немного знаком, и когда он вышел на сцену, меня объяло мощное ощущение того, что я в одном зале с Дастином! Было чувство, что можно крикнуть: «Йо! Дастин!» – настолько близко я к нему сидел.

Если бы я смотрел фильм, то не было бы смысла кричать – «Йо! Тутси!» Если это альбом или видео, такое невозможно. Нет ощущения, что ты в одной комнате с исполнителем.